абсолютно здоровой. Будто я пришла на вечеринку людей с внешними недостатками абсолютной красоткой и стала выпендриваться перед ними, презентуя себя. Я будто навязалась к нему в гости против его воли, будто он не хотел, чтобы я приходила, но согласился лишь из вежливости. Должна ли я быть здесь сейчас? Не знаю. Не стоило мне приходить. Еда комом застряла в горле, и в тишине, которая повисла над нами, будто было слышно, как кусок прожёванной лазаньи спускается по моему пищеводу. Хотя бы часы повесили, чтобы что-то тикало, разряжая эту ужасную, давящую тишину.
Мы сидели в молчании целую вечность. Я не могла придумать, что спросить у него, боясь, что натолкнусь на стену злости и холода. Боялась, что могу сморозить какую-то глупость, от которой он закатит глаза и устало выдохнет или хуже того поднимет на меня голос. Что-то вчера будто сломалось в нем. Какой–то незнакомый мне человек вчера овладел Елизаром и сейчас не хочет признавать меня. Это заплывшее после драки лицо уже не выражало знакомых мне эмоций.
– Болит? – выдала я, желая хоть что-то вытянуть из Елизара.
– Конечно, болит, Кристина, – голос Елизар прозвучал неожиданно громко и будто сотряс стены, отчего я даже немного вздрогнула. Он был наполнен ненависти и боли, и обиды и какой-то незнакомой мне злости. – Как ты думаешь, как чувствует себя человек, которого накануне хорошенько так приложили лицом о брусчатку?
Риторический вопрос. Не отвечай Кристина! Не отвечай, ты ещё больше разозлишь его.
– Прости, мне жаль.
– Тебе-то чего жаль? Это я вчера не успел даже удара нанести, как оказался в нокауте. Даже тебя защитить не способен, – сверкнули его красные глаза, которые и без того были угрожающими залитые кровью.
– Ты в этом не виноват, – промямлила я. – Не говори, пожалуйста, так.
– А вот ещё как виноват! Ты просто не знаешь всего.
– Так расскажи. Может быть, я могу чем-то помочь? – взмолилась я и положила свою замёрзшую ладонь на его.
– Кристина, – твёрдо подчеркнул он моё имя, как отчитывает родитель провинившегося ребёнка. – Не начинай. Я не хочу об этом говорить и вспоминать это. Ты никак мне не поможешь, поэтому лишний раз грузить своими проблемами я никого не хочу. Ты не понимаешь.
Он не был раньше таким! Не был таким жестоким, холодным и даже, позволю себе это резкое слово – бессердечным. Тот Елизар, с кем я провела лето, был нежен, заботлив, отзывчив и всегда считался с моим мнением. Он даже вчера перед той дракой был все ещё моим летним Елизаром. Моей летней любовью, пахнущей травами и землёй. А сейчас рядом со мной будто сидит какой-то судья, который выносит страшный приговор каждому, кому не повезло оказаться рядом и удивиться при виде его лица.
– Что такого я сделала? – дрожащим голосом снова промямлила я.
– Кристина, не нужно, дай мне время остыть, – процедил сквозь зубы Елизар и это стало последней каплей.
– Окей, бери сколько нужно! – со злостью толкнула я тарелку в его сторону и направилась в сторону прихожей, где в гардеробе висели мои вещи.
Меня