брюхо не проткнешь, меча не хватит. Да он и не почувствует; меч вытащит, утрет и удивится: «А это что?» Другое дело Ставр, цыплячья шея…
– Ставр! – рявкнул князь.
– Что? – вздрогнул тот.
– Пошел бы ты отсюда, Ставр! И ты, Ширяй, тоже пошел бы!
Ставр подскочил, налился кровью. Ширяй сидел, моргал – словно не слышал. Любим с укоризной сказал:
– Негоже, князь. Сам же позвал! Так пусть теперь сидят. Вон сколько яств.
– Так пусть едят!
– Как повелишь. Отведайте; князь так желает.
Ели. Игнат налил вина. Князь поднял рог, сказал:
– За здравие гостей моих.
– И за твое, – сказал Любим.
– И за мое!
Вино было холодное и кислое; Всеслав поморщился, утерся и спросил:
– Так, говоришь, видение. Кто видел?
– Видели, – уклончиво сказал Любим. – Нынче много всякого можно увидеть. Только одного не замечают, не хотят, потому что не ждали. Или не желают видеть. А вот зато другое… Я же говорю: устали все. Сегодня на торгу юродивый кричал: «Камень, стоявший во главе угла, стал камнем преткновения!»
– Взяли его? – спросил Всеслав.
– Зачем? – Любим пожал плечами. – Он и сейчас кричит, не убегает.
– А что народ?
– Так все так думают, как он, просто молчат.
– Лжешь!
– Не веришь, выйди да спроси.
– Не верю.
– Выйди. Только не один – с дружиной. А то кабы чего…
– Грозишь?
– Зачем? Я просто говорю, как есть. Устал народ. Видение увидел – и вздохнул, поверил. Ну, думает народ, свершилось! Слава Те… А тут вдруг ты – жив, невредим! Тут, знаешь, князь…
Посадник замолчал, посмотрел на Игната. Игнат опять налил вина. Снова выпили – уже без слов, ибо молчал Всеслав. Потом стали закусывать. Посадник много, жадно ел, рвал мясо, чавкал, щурился. И вдруг, еще не дожевав, сказал:
– Видение. А тут еще охота. Все к месту, князь!
И снова начал есть. Охота! К чему это вдруг? Князь косо, хищно глянул на Ширяя. Тот уронил кусок, испуганно сказал:
– Что я? Я ничего! Меня же как привезли тогда с реки хмельного, почти что без памяти, так я и спал едва ли не до этого. Только подняли, растолкали – и сразу к тебе…
Князь перебил:
– Любим!
Посадник перестал жевать, молчал. Тогда князь посмотрел на Ставра. И тот, вздохнув, стал нехотя рассказывать:
– Тебя медведь порвал. Уел тебя совсем, все видели… А ты потом из-под него вдруг выскочил. Как бы совсем живой! И даже ни одной царапины. И, получается, ты, тот, что сейчас перед нами… ты не Всеслав, наш князь, а ты только его тень. А наш настоящий князь вчера на охоте убит. Поэтому и было нам всем видение. Только не смерть это была – это Всеслав был в саване. Так люди говорят. И крестятся, и…
– Ставр! – крикнул, не выдержав, князь.
Ставр замолчал. Застыл, окаменел…
– Ширяй! – князя трясло от гнева. – Ты же тогда