дедушки вырвался легкий смешок.
– Но у него есть жена.
– Какой ты наивный. Продолжим. Представим вторую ситуацию, менее реалистичную, но все же. Раз он почтальон, его не затруднит перевозить наркотики. Раз Семья Вагнер может позволит себе постоянную домработницу, значит, они обеспечены, возможно, потому что продают наркотики. Наверняка, появились неполадки, и пришлось избавиться от почтальона, а жена уволилась, чтобы не быть упомянутой в этом деле.
– Ну, ты даешь, деда.
– Куда же подевался мой Уилл и его воображение?
– И что полиция бы даже не догадалась?
– Им либо кажется, что это слишком просто. Либо они просто послушали жену почтальона и не трогают Вагнеров. Ещё из вариантов, что они подкупили полицейских, чтобы их не допрашивали. Но нельзя отрицать: взлом, месть жены и несчастные случаи.
– Ладно, придётся ещё покопаться и разузнать про семью Вагнер. Надо будет завтра с ними поговорить, мне-то никто, к сожалению, не платил.
– Давай, Уилл. Не забывай про свое воображение и не выдавай свой непрофессионализм.
– В каком это смысле непрофессионализм?
– Пока, пока.
– Эййй! – раздались гудки. – Интересно, а если теории дедушки – вовсе не теории, надеюсь, он прав.
На следующее утро я передумал идти к незнакомцам в гости, тем более мне неизвестно их местоположение. Поэтому я решил направиться к дому профессора, так как на выходных мы не занимались практикой и можно было в спокойной обстановке все обсудить. Я чувствовал себя как-то неуверенно, но всё же хотел как можно быстрее разобраться в этом убийстве. Может, я и потерял тот драйв, который преследовал меня раньше, но когда я в чем-то хочу разобраться или нужно отстоять свою точку зрения, то становлюсь невыносимым, упертым и начинаю чувствовать азарт в своих действиях. Иногда это может доходить до безумия.
Как-то раз в школе я совсем ничего не хотел делать, меня преследовала жуткая апатия, и это длилось уже месяц. Я мог только смотреть в окно и пытаться найти, сам не знаю чего. На меня начали жаловаться учителя, говоря, что я уже совсем обленился и что мне нужно взяться за ум. Родители знали, что со мной, и просто спокойно слушали и никаких мер не принимали. Я попросил не говорить правду учителям, так как им нельзя доверять и наверняка надо мной бы все смеялись. В итоге все обернулось еще хуже. Мне приходилось постоянно объяснять преподавателям и ребятам, что в школе нужно учиться, а не болтать на самые глупые темы, которые только можно было придумать, причем весь урок. В итоге я решил не обращать на это внимания и чаще всего спал на уроках, или как я уже говорил, смотрел в окно. На следующий день после жалобы на меня, я не выдержал. На уроке истории Марк, мой не самый одаренный одноклассник, начал расспрашивать, откуда появляются муравьи и почему их больше, чем других насекомых. Обычно над такими глупыми вопросами я думаю в три часа ночи, но не общаюсь на эту тему с другими на уроке, особенно перед важной контрольной работой. Самое интересное, что на мою лень обращают внимание, а на плохое поведение окружающих – нет. Так еще на прошлой неделе три девочки подошли