Никаких ЭКО, доноров и детдомов! Или так живем, или проваливай к чертям. Ищи себе быка-осеменителя!
Больно от его слов. Обидно дико. Но я подавляю эмоции. Продолжать разговор, когда муж в таком состоянии, бессмысленно. Антона не переубедить.
Сбегаю. Запираюсь в спальне, прячусь под одеялом. И плачу. Ведь точно знаю, что никогда не предам любимого человека. Не смогу бросить его в беде.
Буду рядом…
Но это значит, что у меня не будет детей. Я не стану матерью, не прижму к груди крохотный пищащий комочек. Не буду наблюдать, как он растет и превращается в личность.
Антон и я. Только вдвоем. Без всякой надежды.
Без будущего.
Готова ли я на такую жертву ради любви? Не знаю… Ничего не знаю!
Поэтому утыкаюсь носом в подушку и реву надрывно.
***
Спустя время Антон вдруг заявляет, что передумал. И нашел деньги на процедуру ЭКО. Ставит единственное условие – сделать его в клинике за границей, чтобы в России никто не узнал об этом. Потому что хочет сохранить свой диагноз в тайне.
А я согласна на все, что прикажет муж. И готова лететь с ним хоть на край света. Ради НАШЕГО малыша.
***
Сейчас. Снежана
На протяжении всех выходных мой истерзанный мозг пронзали воспоминания. Крутились в сознании, словно в мясорубке. Мучили меня, били больно.
И вот сейчас я вновь «просматриваю» кадры прошлой жизни с Антоном. Понимаю, насколько глупа была. Как много я ему прощала. Чем жертвовала ради него.
А взамен получила жуткий синяк на пол-лица, который я старательно пытаюсь замазать тональным кремом…
Я любила своего мужа. Искренне, немного наивно, без памяти.
А он меня?
Второй слой тоналки ложится на скулу. Гематома становится бледнее, однако царапина от обручального кольца все еще проступает коричневато-красной полоской.
Замираю. Опускаю взгляд на безымянный палец правой руки. Одним движением проворачиваю колечко из белого золота, что крутится внутри красного. Так называемый «антистресс».
Шумно выдыхаю – и рывком снимаю обручалку. Откидываю на столик.
Кольцо катится по поверхности и улетает куда-то на пол. А мне плевать.
– Что ты решила, дочка? – на пороге комнаты появляется мама.
Опирается плечом о косяк двери и обхватывает себя руками. Заметно нервничает.
– Разве есть варианты? – фыркаю я и продолжаю наносить макияж. – Я подаю на развод.
– Хорошо подумала? – уточняет чуть слышно, а я яростно сжимаю кисть в руке.
– Мама, – поворачиваюсь к ней и скулу демонстрирую. – Антон помог мне определиться, – возвращаюсь к зеркалу. Яростно провожу кистью по коже. – С ним мне зарплаты на косметику не хватит. Кстати, сам он в финансах меня ограничил. И прогнал работать.
– Как же так, – сокрушается мама и садится на край кровати позади меня. – Такая семья была. Такая любовь… Может, Антон на эмоциях? Зацепила ты словами его грубыми? Наверное, он жалеет теперь…
– Все