мне просто сказали: «Ну хватит уже!»
Полли сочувственно кивала. Должно быть, это чертовски ужасно, когда с тобой случается нечто плохое, а потом все шепчутся у тебя за спиной.
– И я уже не могла выносить, что на меня в городе смотрели как на скорбящую вдову. Где бы я ни появилась, все сразу понижали голос, любезничали, говорили со мной добреньким тоном, как с недоразвитым ребенком, постоянно кивали и вообще, – она поморщилась, – доводили меня до безумия.
– Поэтому вы решили перебраться в новое место?
– Ну да, – согласилась Селина. – Уехала в Манчестер. Прекрасный город.
– Вам он понравился?
Селина бросила на Ланса взгляд, означавший, что разговор не предназначен для его ушей. Ланс был плохим агентом по недвижимости, но хорошим человеком – он понял намек и начал что-то искать в своем смартфоне.
Селина пожала плечами:
– Я не сидела дома. Общалась с теми, кто чересчур молод для меня. С теми, кто ничего обо мне не знал. Просто жила. Ну, время от времени случался секс…
Ланс все так же таращился в телефон, но уши у него покраснели.
– Мм… – промычала Полли, подливая чай. – И помогло?
– Меньше, чем можно было бы подумать, – нахмурилась Селина. – И я с самого начала сомневалась на этот счет, если честно.
Полли кивнула.
Селина глубоко вздохнула:
– И я должна… мой психотерапевт тоже так думает. У меня ведь теперь есть психотерапевт. Прекрасно, да? Я всегда мечтала об этом!
– У многих людей есть психотерапевты, – мягко заметила Полли.
– У многих людей есть чесотка, – ответила Селина. – Но все равно не хочется ее иметь.
Ланс застыл.
– У вас чесотка? Но аренда…
– Это просто фигура речи!
Теперь Селина говорила резче и жестче, чем в момент их прошлой встречи, подумала Полли.
– В общем, терапевт…
Полли вдруг вспомнила семейного психотерапевта, к которому она затащила Криса в один из темных моментов перед концом их взаимоотношений. Это было чрезвычайно болезненно. Крис презрительно усмехнулся при виде дорогих машин на парковке перед кабинетом, затем – при виде элегантной приемной и хорошо одетой специалистки в модных очках. Он и на Полли огрызнулся из-за того, что та хотела понравиться терапевту и с готовностью отвечала на вопросы.
«О да, ты ее покорила», – сказал он потом таким противным тоном, что Полли просто не узнала в нем милого, застенчивого гуманитария, с которым когда-то познакомилась.
А потом она услышала себя, свой умиротворяющий тон – тон назойливой матери, говорящей с непокорным ребенком, и себя тоже не узнала.
Терапевт старалась изо всех сил, но она слишком рано заговорила о необходимости углубленного анализа, чтобы «добраться до корня проблемы». В то время Полли восприняла это как ценную идею, которая могла бы помочь (если бы, конечно, Крис на такое согласился). Но теперь ей стало ясно: терапевт отчетливо увидела, что прежних отношений между Полли и Крисом больше не существует,