в крыльях друг друга, попытались расцепиться, но только погнули перья. Лететь не получалось – они неслись вниз, и Саймон инстинктивно попытался оттолкнуть Нолана. Но как только он смог выправить курс, Нолан вцепился в него, как утопающий, цепляющийся за своего спасителя, но только ещё быстрее потянул его к земле.
Секунды показались минутами, и как бы Саймон ни пытался отлететь, Нолан следовал за ним, своей паникой делая ситуацию только хуже. Времени уговаривать его не было – Саймон не мог попросить его потерпеть, не мог сказать, что поможет, если только Нолан отпустит. Они падали, и земля приближалась, поэтому Саймону оставалось только одно: упереться когтями в покрытую перьями грудь Нолана и оттолкнуться от него, чтобы подняться на несколько сантиметров выше и успеть выровняться.
И пока он беспомощно хлопал крыльями, глядя на брата в ужасе, тот с отвратительным хрустом врезался в землю – и с закрытыми глазами неподвижно растянулся на песке.
2. На крючке
– Ну прости ты меня, – произнёс Саймон уже в сотый, кажется, раз, расхаживая вперёд-назад по кабинету Малкольма. – Я не специально. Ты же знаешь, что я не специально!
Свет в комнате был приглушён. Нолан, лежащий на кожаном диване, застонал, когда Малкольм прижал к его виску ледяной компресс.
– Это я должен был победить. Ты сжульничал.
– Как!.. – поперхнулся Саймон, но Малкольм вскинул свободную руку, приказывая ему замолчать.
– У вас одинаковые способности, – низким, раскатистым голосом произнёс он. – Думай что хочешь, но Саймон свою победу заслужил.
– Хочу реванш! – резко сказал Нолан, но тут же поморщился от боли. Лиловый синяк, виднеющийся из-под компресса, выглядел весьма неприятно, но Саймон начинал подозревать, что честь брата была задета куда сильнее. – Я не сдавался, так что твоя победа не считается.
– Ты секунд пятнадцать пролежал в отключке, – возразил Саймон, останавливаясь у стола из красного дерева. – Хочешь сказать, это так ты не сда…
– Хватит. – Малкольм хмуро оглядел их обоих. – Нолан, твой реванш подождёт до сентября. И – да, Саймон, – добавил он, – в следующем году ты будешь тренироваться в яме вместе с остальными. Я пошёл тебе навстречу, о чём не жалею, потому что тебе нужно было прийти в себя, но больше увиливать не получится. Твоя мама со мной согласна, так что предупреждаю. Если в следующем году откажешься драться – придётся тебя исключить, как любого другого студента.
Саймон в ужасе уставился на дядю.
– Но…
– Сходи пообедай, – твёрдо сказал тот. – Если хочешь, обсудим это вечером. Но решение своё я принял.
Саймон хотел бы возразить, но слова застряли в горле. Да и какая разница – Малкольм явно не собирался выслушивать его, и Саймон понимал, что если всё-таки сможет что-нибудь из себя выдавить, то уподобится Нолану, ноющему, когда что-то шло не так, как он хотел. Поэтому он выскочил из кабинета без единого слова, оставляя Малкольма с Ноланом