укрепить свою репутацию. В случае согласия Пушкина Бенкендорф приобрёл бы сотрудника, какого не имело ни одно министерство. Жандармы получили бы в своё распоряжение мощное средство влиять на общественное мнение.
Пушкин отклонил предложение о службе в жандармерии, но не отказался от попыток использовать свои связи там, чтобы помочь гонимым. В 1829 г. поэт познакомился с молодым казачьим сотником В.Д. Сухоруковым. В течение пяти лет сотник, в то время поручик лейб-гвардии Казачьего полка, собирал материалы для составления Истории Войска Донского. За участие в заговоре молодой офицер-литератор был арестован и выслан на Кавказ, а все собранные им материалы отобраны. Главнокомандующий Паскевич оценил способности Сухорукова и взял его к себе в адъютанты. Но военный министр Чернышёв велел арестовать сотника и с фельдъегерем отослать его в донскую казачью станицу без права выезда.
В 1831 г. Пушкин ходатайствовал за Сухорукова перед III Отделением. Составленная им Записка заключала просьбу позволить ссыльному возобновить занятия по истории Донского войска, для чего разрешить скопировать ранее собранные документы.
Записка была принята фон Фоком, и летом 1831 г. Бенкендорф имел беседу по поводу Сухорукова с военным министром. Граф Чернышёв был взбешён попыткой вмешаться в дела его ведомства. Ходатайство закончилось полной неудачей. Глава III Отделения сообщил об этом Пушкину 29 августа 1831 г. К тому времени Сухоруков получил возможность покинуть Кавказ и приехал в Москву. 26 ноября М.П. Погодин видел его и «рассказал действия Пушкина для него»105.
Поэт пытался использовать III Отделение и для того, чтобы подорвать монополию Булгарина в литературе. Ещё в мае 1830 г. он писал Вяземскому: «…неприлично правительству заключать союз – с кем? – с Булгариным и Гречем»106.
Летом 1830 г. поэт составил для передачи секретной полиции черновик Записки об издании газеты, которая была бы противовесом для булгаринской «Северной Пчелы». Этот демарш был предпринят не без колебаний. Прошёл год, прежде чем Записка была подана в III Отделение.
Пушкин начинает с замечания о том, что литература есть отрасль промышленности и всё больше приобретает торговое направление, что благоприятствует её процветанию при новом монархе. Однако же известные писатели (Булгарин и Греч), издающие огромным тиражом «Северную Пчелу», приобрели слишком большое влияние на читающую публику и на книжную торговлю. Критика и политика сделались их монополией. «От сего терпят вещественный ущерб все литераторы, не находящиеся в приятельских отношениях с „Северной Пчелой“: ни одно из их произведений не продаётся, ибо никто не станет покупать товара, осуждённого в самом газетном объявлении». Чтобы избавиться от монополии Булгарина и Греча, Пушкин предлагал учредить новый журнал, «в коем печатались бы политические и заграничные новости». Поэт заверял жандармов, что его газета будет лояльной по отношению к властям и в ней не будет ничего злонамеренного: «Направление политических статей зависит и должно зависеть