у стояли стеллажи с книгами, диваны декорированы небольшими пледами, тихо играла музыка, почти все столики заняты, было время бизнес-ланча. Мы поели суп и салатик. Желудок был счастлив. И я тоже. Еще бы позвонил Семен, сказал бы, что скучает, и другие мимишные вещи, радующие девочку, и тогда я б была на седьмом небе.
Остаток дня шатались по городу, даже нашли парк аттракционов из СССР, прокатились на чертовом колесе, правда, кабинки уже были закрытые, переделанные. В них не так страшно, и лезли воспоминания про Семена, мороженое и секс.
Наташа предложила пойти в краеведческий музей, не знаю зачем, но мы пошли. Долго и тщательно разглядывали чучела животных, какие-то камни, древние кувшины и так далее. И знаете, что я понимала в этот момент, – я не хочу в Турцию. Никогда и ни за что. Я не хочу отпуск, в котором лежишь, жрешь, купаешься, лежишь, жрешь, купаешься. Если едешь на экскурсию, которая стоит необоснованно дорого, то умираешь от жары, пьешь цитрамон, чтоб не лопнула голова, и мечтаешь вернуться к морю. Это не мое. Я кайфовала. А Наташке было все равно куда – хоть в Турцию, хоть в краеведческий музей, лишь бы не дома сидеть.
– Давай в этот клуб? – предлагала Наташа, сунув мне телефон под нос. Мы выбирали, куда идти. Причем так нашастались за день, что идти никуда не хотелось. Но чего ж мы сюда приехали, в квартире можно и дома было посидеть.
Мой телефон заверещал, заставив нас подпрыгнуть. Звонил Семен.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила я.
– Прости, я только увидел сообщение, без связи был какое-то время. С колесом все хорошо?
– Да-а-а, заклеили, вытащили гвоздь, – мне так хотелось узнать где он там был, что не было связи, но я собрала жалкое наличие такта и молчала.
– Я оценил ягодицы мужчины, что пришел на помощь, – усмехнулся он.
– О, да! Мы тоже, во всей красе!
Мы помолчали. Я вышла на кухню и села на высокий стул у барной стойки.
– Я думала, ты мне не позвонишь после… гоcтиницы…
Он молчал. Затем сказал:
– Я тоже думал.
– Почему позвонил?
– Ну… ты написала, что ревнуешь к Марине, начали переписываться, надоело писать, потому и…
– Перестань, – перебила я, – ты же знаешь, что я имею ввиду.
– Знаю. Не знаю, почему позвонил. И заранее отвечая на твой вопрос – не знаю, что будет дальше и как мы будем общаться. Пусть все идет так, как идет, не усложняй… Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я тебе писал ежесекундно о том, как скучаю, и что ты самая лучшая и единственная, – здесь он улыбнулся, – ну все девочки этого хотят, но я не такой. Я не ревнивый вроде бы. Я не рвану к тебе на помощь, если ты пришлешь фотку, что проткнула колесо…
– Я не для этого… – начала я говорить.
– Я знаю, что не для этого, я просто хочу, чтобы ты понимала, какой я.
– Не принц.
– Вообще нет.
– Стандартный, – добавила я с улыбкой.
– Очень. Не романтик, не принц, хреновый ухажер, не буду говорить комплименты и так далее, понимаешь? Не буду писать, что скучаю, аж спать не могу.
Я даже не знала, как это прокомментировать. Ну это все можно было впихнуть в одно слово – стандарт, стандарт мужика славянской наружности.
– Я просто знаю, что есть ты. И между нами… что-то есть, скажем так. Все. Пусть все идет так, как идет.
– А когда я тебя увижу, то…
– Я не знаю, что будет, – тут же оборвал он меня.
– Я поняла, все вопросы о будущем табу, – вздохнула я.
– Почему, ты можешь спрашивать, но я отвечу так же.
– И еще я про тебя практически ничего не знаю, – вставила я, – совсем поверхностно, а я хочу знать.
– Спрашивай, – рассмеялся он.
– Сейчас не могу, мы в клуб собираемся, потанцевать.
– Ладно, только без происшествий там. А то накидаетесь, а я знаю, какая ты пьяная… все очкарики вокруг сразу кажутся сексуальными…
Я расхохоталась.
Мы поговорили еще пару минут, я отключилась и задумчиво уставилась на телефон.
– Ты чего? – спросила Наташа, которая только вошла на кухню.
– Да я вот думаю, вроде мы такие взрослые дядя с тетей, а отношения у нас… что это вообще за отношения у нас? Ты не знаешь?
– Если вы сами не знаете, то как я могу знать? – она зевнула. – Пошли собираться?
Мы не выбрали короткие платья – как-то не хотелось сильно выпендриваться, но обтягивающие лосины с туникой не смогли не надеть.
– То есть, мы как в детстве. Мы подру-у-ужки и одеты одинаково, – пропела она.
– Да плевать, главное, удобно.
Босоноги на каблуках, макияж – и можно было отправляться.
– Давай такси на улице подождем, лифт так и не работает, пока спустимся.
Мы вышли