Чёрный от цвета парадных мундиров сектор заволновался, то тут, то там поднимались курсанты и шли под несмолкающие рукоплескания родителей к сцене.
– Михаэль Бренко. – Произнёс декан Фигнер третье имя в списке.
Майк поднялся с места и обернулся на раздавшиеся аплодисменты, но тут же вспомнил, что вряд ли кто-нибудь из его родственников приехал. Прогулявшись до сцены и пожав руку декану, он вернулся и, плюхнувшись в кресло рядом со Стэнли, с облегчением выдохнул из себя воздух.
– Своих не видел?
– Моих? После нескольких лет общения только на праздники с тётей Альбиной? – Майк покрутил перед собой штурманское свидетельство, а затем взглянул на Стэнли и, помахивая перед его носом корочкой, сказал: – Зато когда я появлюсь перед ними и вот так вот небрежно достану книжицу, они уж точно заткнутся.
– Знаешь, у меня иногда возникает ощущение, что ты учился только для того чтобы досадить дядьям. Ты собираешься работать на кораблях?
Майк ещё немного покрутил корочкой, мельком взглянул на Стэнли:
– Вначале съезжу домой, а там посмотрим.
Стэнли уже не слушал его. Через две фамилии, наконец, на весь зал прозвучало:
– Станислав Полок.
Он тут же вскочил и, продравшись сквозь колени сидящих в ряду сокурсников, вышел на ковровую дорожку. Оправившись и напоследок получив от Андрея Бауэра дружеский хлопок по спине, Стэнли зашагал к сцене. Об особенности этого момента он никогда не задумывался, то была всего лишь формальность, но теперь, идя под сияющим от сотен светильников куполом зала собраний, ощущал необычную лёгкость в движении. Несколько шагов, и он оказался рядом с деканом. Фигнер идеально соответствовал строгому чёрному мундиру офицеров космического флота. Пусть даже и торгового. Звёзды на погонах сияли золотым блеском, а два символических значка на левой стороне груди выдавали, что и он когда-то бороздил космические просторы. Аккуратная причёска и приятная улыбка, словно для объективов камер, дополняли его костюм. Церемонию снимали если не в выпуски новостей, так хотя бы для истории. А Фигнер не пропускал ни единой возможности оставить след.
– Поздравляю, – произнёс он, вручая Стэнли свидетельство, и с отеческой теплотой добавил, пожимая руку, – молодец.
Через секунду декан вызывал следующего, Стэнли шёл обратно, а в кармане лежал билет в небо.
Кальвин с тех времён, когда он ещё был столицей, являлся самым крупным городом планеты. Остаться главным экономическим центром ему помог первый космический порт, обеспечивающий половину торговых связей Фимиде с внешними мирами. Конечно, первейшими посадочными площадками были каменистые местечки в непосредственной близости от городов, но когда руководство планеты решило вывести экономику на международный уровень, то потребовалось подобрать более спокойное, чем городская окраина и более крепкое,