пусть сам и решает, ехать ему с вами или нет». Мой полуторагодовалый брат не понимал, о чем речь, и приветливо улыбался иностранным дядям. А я в тот момент, если честно, была не прочь его оставить, уж очень надоело с ним сидеть, пока родители на работе.
Был еще один способ съездить в отпуск на родину: между иранским северным портом Энзели (в прошлом Бендер-Пехлеви, в будущем Бендер-Хомейни) и Баку раз в неделю курсировал теплоход «Гурьев». Мои родители как-то на нем плыли. Мама осталась недовольна, хотя и признала, что французы построили иранцам отличное шоссе, ведущее на север: «Пока едешь в машине до Энзели, хоть в окно смотришь, хотя все равно долго. Но этот их залив Мурбад – не порт, а какой-то рыбачий причал, одни утлые лодки! Потом шестнадцать часов отчаянной качки по однообразным мутным водам, и никаких тебе живописных видов и заходов в интересные порты!»
Уезжать мне было очень жалко – тем более, буквально накануне мы с мальчишками обнаружили, где спрятан клад.
У меня было четыре лучших друга, все разных возрастов и мужского пола – так уж вышло. За неимением школьных уроков и всяких кружков и секций, мы выдумывали себе игры сами. Опираясь то на прочитанную книгу, то на случайно подсмотренный взрослый фильм, то на собственные впечатления. В пекле иранской революции мы играли в привидения и «мамочку» по книжке о Карлсоне, в клады и шпионов по боевикам и приключенческим романам, а еще – в самодеятельность и в любовь. Но это уж по своим собственным наблюдениям и ощущениям от жизни взрослых. Игры у нас были развивающие, ничего не скажешь! При их помощи мы то и дело случайно узнавали нечто, детским глазам и ушам не положенное. Трактовали увиденное мы в меру собственного развития, повторяли, как умели, и таким образом, мир познавали эмпирически.
Клад был в тайнике, тайник в дупле, дупло в платане, а платан – в Зарганде.
Как-то мы увидели, как трое лезут в дупло, где был тайник нашего штаба кладоискателей. Мы были уверены, что они положили туда не что-нибудь, а клад! А где еще прятать ценности, как ни в дупле платана, который уже пару веков стоит в Зарганде?! Уж если даже мы сами там прятались – не в дупле, конечно, а в нашей летней резиденции. Наше последнее тегеранское лето 82-го выдалось сложным для советско-иранских отношений.
Зарганде – это дорогой северный пригород Тегерана, где расположена летняя резиденция советского посольства, в которую мы переезжали с мая по сентябрь.
Говорили, что почти 20 гектаров земли в дорогом северном предместье Зарганде еще до нашей революции выиграли у персов в карты наши казаки, бригада которых стояла там на постое.
После того, как двенадцать донских казачьих полков, два черноморских полка, казаки с Кавказской линии и несколько сотен астраханских казаков победили в русско-персидской войне 1826-1828-х годов, в феврале 1828-го года Россия с Персией подписали Туркманчайский мирный договор и больше никогда не воевали.