нашей Родиною дым…»
Б. Окуджава
Нет, фильмы про войну
Я больше не смотрю.
И про героев не люблю я сказки.
Сама на той войне
Я факелом горю,
Сама себе – солдат в железной каске.
Сама себе герой,
С судьбой наперевес
Бегу навстречу будущим воронкам.
Протяжно за спиной
Скулит трусливый бес
И отстаёт, с проклятьями вдогонку.
Но маленький свой страх
Храню я от войны —
Мне на войне чужого страха хватит.
И потому бесстрашно
Сплю и вижу сны
Под вой сирен и грохот взрывов, мать их!
Смотрю войне в глаза,
И ненависти хор —
Свинцом в груди по раненому следу!
Но нет во мне войны,
Войне наперекор
Я буду жить и праздновать Победу!
…Просеиваю жизнь, как золотой песок,
Сквозь сито смерти – мелкое и злое,
А дружбу и любовь я прячу в уголок.
На всякий случай.
Чтоб прикрыть собою…
2006
Мой безымянный Бог
Для Бога моего нет имени земного.
Из тысячи имён не выберешь одно,
наверно, оттого, что имя – только слово.
А слово, как в плену, в себе заключено.
И, может, потому мой Бог немногословен,
что сказанное – ложь, а истины – просты.
Так видится ему с небесных колоколен,
а Богу, очевидно, виднее с высоты.
Для Бога моего нет божеского дома, —
ютится в небесах мой одинокий Бог.
Но, может, оттого светло и невесомо
Он царствует в душе того, кто одинок.
Он судеб не вершит. И жертвы приносящих
жалеет, – никакой не оплатить ценой
бессмертие души, рождение для счастья
и место на Земле под солнцем и луной…
Для Бога моего нет праведных и грешных,
есть воля и судьба на призрачных весах.
А райские сады и ада мрак кромешный
придуманы людьми, чтоб верить в чудеса.
Но каждому из нас отмерено по силам
и веры, и любви, и горя, и дорог,
и солнца, и земли, и звёзд на небе синем,
где любит нас мой добрый и… безымянный Бог.
Я просто слушала её
Веронике Долиной
Я просто слушала её.
Я просто падала без страха
Туда, где время – настаёт,
Где всё случается – инако.
Там дни от старости бегут,
Следы хозяев заметая,
Там отчего-то жизнь простая
Пуста без маленьких причуд.
Я просто слушала её.
И так отважно проживала
Чужое горе, как своё,
Чужое счастье – как попало…
Коротких пауз тишина
Казалась мне дефектом слуха,
И послевкусием от звука
Дрожала глупая струна.
Я просто слушала её.
И время словно растворялось
В сосуде,