не обернулся в его сторону.
– Заходи давай.
В холле Льюис дождался, куда пойдет отец, и поплелся следом. Гилберт изо всех сил старался не сердиться – сегодня ему хотелось быть добрым к сыну. В багажнике лежали подарки на Рождество, которые он купил в Лондоне.
Льюис топтался на пороге, наблюдая, как отец разбавляет виски водой.
– Ты мог бы присесть? Мне нужно с тобой поговорить.
Льюис сел напротив, как школьник перед экзаменатором.
– У меня для тебя хорошие новости. Я нашел тебе новую маму – то есть мачеху. Очаровательную юную леди, с которой мы познакомились некоторое время назад. Уверен, она тебе очень понравится. Мы планируем пожениться весной.
Льюис смотрел на него не моргая.
– Ее зовут Элис. Элис Фэншо. Пожалуй, лучше всего вам познакомиться на твой день рождения. Устроим обед в городе, правда, здорово? Льюис?
– Да, сэр.
– Пожалуйста, будь благоразумен. Увидишь, это всем пойдет на пользу. Вот и молодец. Можешь идти к себе.
Гилберт допил виски и пошел переодеться к ужину у Дики и Клэр. Он переодевался в гостевой, как и при Элизабет. Он приучил себя не замечать, что спальня пуста – ни звука, ни запаха духов, ни щетки для волос на туалетном столике.
Гилберт причесывался, когда раздался грохот и звон стекла. Пол задрожал, как будто на него опрокинули что-то тяжелое. Выронив расческу, Гилберт бросился на лестницу. Джейн стояла внизу, задрав голову.
Он открыл дверь в комнату Льюиса, и на него пахнуло ледяным ветром. В окне зияла дыра, в комнате – никого. Гилберт подскочил к окну и высунулся наружу.
Заиндевелую землю усыпали осколки стекла. Рядом лежал ящик от комода с вываленной одеждой. Из угла послышались рыдания – оказалось, Льюис спрятался за дверью.
Наступая на осколки, Гилберт подошел ближе. Льюис странно кривил рот, как будто не мог закрыть, и буравил отца взглядом. Гилберт схватил его за руки, однако Льюис с неожиданной силой принялся вырываться, дергая ногами и целясь головой в грудь. Его лицо блестело от слез.
– Прекрати! – закричал Гилберт. – Перестань плакать. Тише, тише. Успокойся!
Он схватил Льюиса за запястья и прижал его к стене, навалившись всем телом. Тот умолк и попытался закрыть голову ладонями, но Гилберт снова перехватил его руки и силой убрал от лица.
Он огляделся – все ящики из комода были вывернуты. Осколки на полу, судя по всему, остались от зеркала, которое раньше стояло на комоде.
– Джейн! – крикнул Гилберт. Льюис беззвучно задергался в его руках. – Джейн!
Они оба запыхались. Гилберт прижимал сына к стене, а того била крупная дрожь.
На лестнице послышались шаги, и вскоре на пороге возникла Джейн.
– Господи… Льюис…
– Уведи его отсюда, а я пока приберу.
– Нет уж, это вы его уведите. Каждый должен делать свое дело.
Неожиданно резкий тон поразил Гилберта. Мало того что сцена вышла совершенно безобразная,