притянул к своим губам. Не ожидавшая подобного, девушка тихонько ойкнула и густо покраснела. Однако парня это нисколько не смутило. Развернувшись на пятках, он направился прямиком на парковку, если участок земли перед церковью, не занятый растительностью, можно было так назвать.
– Держись от него подальше, детка, – Марта выглядела встревоженной.
– Почему? – Зори почти пришла в себя и старалась говорить спокойно. – Он сказал, мы родственники.
– Дальние, очень дальние, – отрезал отец. И добавил уже ласковее: – С некоторыми лучше общаться как можно меньше, ладно?
– Хорошо, – послушно ответила та.
Она ничего не понимала, но расспрашивать сейчас не решилась. Остаток дня они провели в разъездах, связанных с организацией похорон. Зори настолько вымоталась, что толком не рассмотрела Моту. А уж вернуться мыслями к Сильверу смогла только вечером, лежа в постели.
Он та-а-ак смотрел на нее! От одного воспоминания бросало в жар. Кажется, парня красивее Зори не встречала. Какие черты лица! Глаза! Грация! Вот только, откуда эта холодность родителей? Он же такой обходительный. И почему он назвал бабушку старым другом? Он очень молод, а бабуле было около шестидесяти. Интересно, когда они успели подружиться. «Видимо, фигура речи», – подумала Зори и вновь нырнула в свои ощущения от близости Сильвера.
Она не могла не признать, что парень произвел на нее весьма сильное впечатление, раз вместо того, чтобы выключить свет и лечь спать, она до сих пор размышляет о нем. Зори шумно вздохнула, вспомнив, как одобрительно засияли его глаза, когда он осмотрел ее с ног до головы на каменных ступенях церкви. Пшеничная копна волос рассыпалась по подушке, а мечтательный девичий взгляд заскользил по потолку.
В последнее время Зори себя удивляла. Почти восемнадцать лет не чувствовала ничего особенного к парням, а тут очаровалась второй раз за два дня! «Но этот хотя бы реальный человек, а не отражение в стекле», – добавила она про себя и рассеяно посмотрела в окно.
Небо над Моту уже потемнело. Море и суша слились и превратились в сплошную непроглядную черноту. В такое время суток Зори ни за что не вышла бы на улицу. По крайней мере одна. И все же что-то неясное тянуло ее подойти к окну и взглянуть на ночной остров поближе. Какое-то непривычное, несвойственное ей любопытство. «Нездоровое», – решила девушка, но с постели все же поднялась.
Осторожно и тихо, будто там, на улице, был кто-то, кого не стоило тревожить, Зори раздвинула шторы и открыла стеклянные створки. Какое-то время все было по-прежнему: ночь, луна, сладкий запах цветов и тишина, нарушаемая лишь треском цикад и шумом океана. Но потом кое-что изменилось. В освещенный квадрат света от окна, отпечатавшийся на земле, медленно и зловеще заползла тонкая струйка ночного мрака. Сначала одна, затем вторая, третья, четвертая, пока невесомые, но от этого не менее реальные чернильные струйки не устремились на освещенную территорию со всех сторон.
Изумленная и ошарашенная, Зори едва дышала. Знакомый ужас сковал ее тело, не позволяя двинуться с места. Она могла только стоять и смотреть,