усилиями гребущих рабов, безжалостно подхлестываемых надсмотрщиками.
На подходе к Амальфи моряки увидели, что три дальние галеры из цепи кораблей Филиппино развернулись и пошли в открытое море.
Испанцы слишком поспешили с выводами.
– Они бегут! – понесся крик от судна к судну, и удары кнутов еще яростнее посыпались на спины задыхающихся гребцов.
Просперо, однако, оценивал положение иначе и сказал об этом дель Васто, стоявшему рядом с ним на корме «Сикамы». Неопытный в морских делах, маркиз намеренно предпочел играть роль лейтенанта при этом молодом капитане, чья слава была ему известна.
– Это не бегство. – Просперо указал на флаг, упавший на корме галеры, занимавшей теперь центральную позицию в цепи кораблей Филиппино. – Эти трое подчинились сигналу, а сигналящая галера – флагман. То, что этот план был заранее продуман, ясно из занимаемой им позиции. Отошедшие галеры стояли на своих местах лишь временно. Филиппино формирует резерв, который будет использовать, когда того потребует обстановка.
Единственное, что понял Монкада, – это что против его шести галер в настоящий момент идут пять. Ободренный, он устремился вперед, спеша подойти ближе, дабы свести на нет преимущества превосходящей артиллерии противника. Он так сосредоточился на этом, что даже пренебрег советом находившегося рядом с ним Трани открыть огонь.
– Это значило бы вызвать ответный огонь. Я хочу сделать все без стрельбы.
Однако Филиппино, веря в превосходство своей артиллерии, столь же рьяно стремился избежать абордажа. Пламя и дым вырвались из жерла большой пушки – «василиска» на носу флагманского корабля, и на Монкаду обрушился град камней, весивших по двести фунтов каждый. Мощный прицельный залп смел носовую скульптуру, прошелся вдоль неаполитанского флагмана от бака до юта, сея смерть и разрушение, разбил корму и ушел в воды залива.
Монкада и Трани, задыхаясь, стояли по колено в крови жертв снаряда. Из-за гибели части гребцов и паники в рядах оставшихся в живых весла дрогнули и перепутались. Два уцелевших, наполовину рехнувшихся надсмотрщика бросились к команде наводить порядок и, взывая к солдатам помочь вытащить убитых и раненых, нещадно избивали еще живых рабов.
Джироламо да Трани спешил на правый борт, чтобы занять место погибших и оглушенных взрывом канониров, прыгая через кровавое месиво на палубе. Добравшись до убитого канонира, он поднял выпавший из его руки фитиль и поднес его к запалу. В этот миг галера начала рыскать, и выстрел получился неточным, не принеся ущерба противнику. Офицер, старавшийся перекричать грохот, лихорадочно собирал стрелков в укрытии за обломками бака, Трани в отчаянии искал канониров для остальных пушек, когда второй залп легшего в дрейф вражеского флагмана обрушился на палубу.
Разгадав замысел Филиппино любой ценой избежать ближнего боя, Монкада отдал приказ надсмотрщикам