рекламный буклет дома престарелых в чужом городе? Но яркие книжки он все равно взял, и женщина в строгом костюме и с непроницаемым лицом закрыла за ним калитку.
Гуров размеренным шагом зашагал вдоль ограды. Невысокие деревца вторили железным прутьям и образовывали второй слой забора, живой и лиственный. Он не стал ждать в непосредственной близости, скрылся на время за толстым деревом. Лучше выйти из укрытия, когда Галина приведет Клару.
Пышные кусты и необрезанные деревья совсем заполонили дальний закуток территории пансионата, так что ему не было видно ни здания, ни спортивной площадки. Лишь время от времени доносился голос Галины, которая выкрикивала фамилии пациентов, приглашая их на процедуры. Спустя время прозвучал призыв возвращаться в помещение и готовиться к обеду. Гуров прислушался, ему показалось, что раздались шаги. Но пружинистая земля поглощала все звуки, а утренний ветерок шуршал листьями.
Наконец послышался шепот Галины:
– Иди, иди! Он хочет поговорить с тобой про Тину!
Лев всмотрелся. Это была та самая сухонькая старушка, что ударила костлявым кулачком врача. На запястье женщины разлился черный след от грубого захвата мужчины в халате. Старушка с любопытством уставилась на оперативника за забором. Она была в просторном хлопковом платье и накинутом на плечи большом платке. Лев дружелюбно ей кивнул:
– Здравствуйте, Клара. Мы можем поговорить? Я слышал, вы очень многое знаете о постояльцах пансионата. Можете мне кое о ком рассказать?
Клара молчала. В живых глазах мелькнул испуг. Она втянула морщинистую шею и спрятала худенькие ладошки в карманы платья. Лев продолжил:
– Вы общались с Валентиной, с Тиной? Вы помните ее?
Женщина смотрела настороженно, но кивнула в ответ.
– Она дарила вам что-нибудь из своих вещей?
Старушка сгребла в горсть концы платка на груди.
– Платок подарила, а я ей – открыточки от сыночка моего. – Глаза у Клары затуманились, она замотала головой в такт своим словам. – Мой сынок. Он приедет за мной, приедет, заберет отсюда. Мы уедем вместе, подальше от него, и он больше не будет меня мучить. Я не буду работать, не хочу больше, хватит. Не могу работать, устала и хочу, как Тина, уехать в Москву.
Лев попытался вернуть старушку в реальность:
– Откуда у вас синяк на руке? Кто вас обидел?
Она очнулась, будто вынырнула из воды, ошарашенно дотронулась до запястья. По лицу вдруг потекли слезы, хрупкая фигурка задрожала, как листочек на ветру. Старушка стремительно бросилась к забору и прижалась к прутьям.
– Мне надо бежать, бежать! Помогите мне, помогите уйти отсюда! Я больше не хочу работать!
Глаза были полны страха. Лев Иванович в недоумении подошел ближе. Он не мог понять, что происходит: очередной приступ выпадения из реальности или пожилая женщина действительно чем-то очень напугана?
– Почему вы хотите отсюда уйти? Вас здесь кто-то обижает? – Он мягко коснулся руки женщины и ощутил сухую