жизнь, и наступает какая-то новая, неизвестная, но прекрасная эпоха. На всякий случай он дотронулся рукой до кармана пиджака, проверив, на месте ли кошелек, в недрах которого обреталась легендарная «Visa Gold». И усмехнулся. Чего он расклеился? Да пусть даже сам дьявол подкинул ему этот лотерейный билет. Подумаешь! Кирюша, если надо, и дьявола возьмет за рога.
– Люди! Я вас люблю! – весело заявил Кирюша и пошел с рюмкой по кругу.
Вот она, жизнь! В кулаке! В кармане!
Еще минут пятнадцать все по очереди клялись Кирюше в вечной любви и давали советы по поводу дальнейшей жизни. Тот слушал вполуха, пропуская совсем уж откровенную лесть, но исправно кивал, чокался, обнимался, хохмил, доливал себе алкоголя и снова чокался, кивал и обнимался. Наконец, завершив круг почета, совершенно захмелел и подал знак официанту.
– Дружище, – Кирюша по-хозяйски окинул взглядом стол, – сообрази-ка нам еще водки, два по ноль пять, и коньячку. Пару бутылок.
И нетвердой походкой вышел в туалет.
В туалете долго не мог справиться с ширинкой. Наконец одолел джинсы, оперся одной рукой о стену и следующую минуту, насвистывая, сосредоточенно пытался попасть струей по крохотному футбольному мячу, чтобы загнать его в крохотные ворота на дне писсуара. Ныне каждое второе заведение берет за правило устанавливать в мужских туалетах это нехитрое развлечение – туалетный футбол. Открылась дверь, на мгновение впустив в кафельную тишину гомон переполненного ресторана, и в соседний писсуар пристроился какой-то парень в темной куртке. Рассеянно глянув на соседа, Кирилл хотел было отвернуться и вдруг остолбенел, не в силах оторвать взгляда от рук вошедшего.
Крупные ладони парня в темной куртке с капюшоном были покрыты витиеватыми татуировками.
Черепа и розы.
Кирилл поперхнулся собственным свистом и мгновенно вспотел. Парень у соседнего писсуара, кажется, не обращал на него никакого внимания. Непослушными пальцами Кирилл принялся лихорадочно застегивать молнию на джинсах. В горле колотилось взбесившееся сердце, в глазах потемнело. ОН нашел его!
Отчаянно пытаясь не потерять сознание от ужаса, Кирилл, наконец, совладал с ширинкой и на негнущихся ногах попятился к раковинам. Парень с татуировками легким движением затянул пояс на своих шароварах и обернулся.
– Здорово! – произнес Никита весело. – Как жизнь?
Голоса не было. Кирилл кивнул, выдавив жалкую улыбку.
Никита подошел к раковинам и принялся не спеша мыть руки.
– Слышал, ты из театра уволился? – поинтересовался он у вжавшегося в стену Кирюши.
Тот напряг непослушные голосовые связки и выдавил сиплое:
– Ага.
– А чего так?
– В лотерею выиграл, – сообщил Кирилл. – Ты, наверняка, в курсе.
– Типа того, – выключив воду, Никита сунул свои красочные руки под сушилку.
Шумел старенький агрегат. Мигала под потолком лампа. Кирилла трясло от ужаса. Нужно было что-то предпринять, возможно, рвануть к дверям и выбежать вон – но Кирилл не мог сдвинуться с