Слово на Голгофе. Проповеди и наставления для русских паломников в Иерусалиме. 1870–1892
руку, касались благоговейно священных одежд, прикрывавших наготу бедной души, со слезами и воздыханиями устремлялись к сему месту благовестия, в избытке усердия изображали на себе крестное знамение, знаменующее высшую степень почтения человеческого на земле и полные христолюбивого умиления обращались с мольбою ко мне, как бы к самому Господу. О, страшно нам, от лица и о имени Господнем действующим и во имя страстей работных жительствующим, служителям алтаря Господня! Но блаженно, радостно вам, ищущим и так скоро, просто и легко, и как бы для самих себя не ведомо, обретающим сие вожделенное благословение Господне!
Верьте, что оно было с вам и тогда. Оно есть – сугубо-сторицею, – бесчетно-кратно в настоящие святые и светлые минуты.
Благословение Господне на вас! Приступили вы к Нему в таинстве Покаяния, приступил Он к вам в таинстве Причащения. Очистили вы себя первым, просветил Он вас вторым. Отселе… лица ваши не постыдятся. Дерзаем верить и сему. Не далее, как вчера, на образном судище Христовом, припоминая и как бы снова переживая в сердце многое множество наших прегрешений, не чувствовали ли мы на лице своем тот зловещий отблеск греха, который гибельнее пламени и непроницаемее мрака ночи? Но и он ничто в сравнении с угрожающим грешнику стыданием вечным, – позором души безвозвратным, беспрерывным и безнадежным на всю бесконечность веков! Нет, лица ваши не постыдятся! Христос, свет нетленный, просвещаяй и освящаяй всякого человека, грядущего в мире, да знаменает на вас присно, как теперь, так и в великий неотвратимый час исхода вашего от мира, так в последний, судный день общего воскресения, неизменно свет лица Своего! И в нем, – этом свете Христовом, да узрите вы несказанно радостный свет неприступный святой славы бессмертного Отца небесного, святого, блаженного! И будете вы, благословляемые теперь от недостоинства нашего, благословеннии от Отца небесного и да наследите уготованное вам царствие от сложения мира!
Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков!
Слово, произнесенное в Иерусалиме на Святой Голгофе вечером в Великий Пяток при обношении Плащаницы 26 марта 1871 г.[5]
«Кто даст главе моей воду, и очесем моим источник слез, да плачуся ден и нощь о побиенных дщере людей моих?» (Иер 9: 1). В плачевное для Иерусалима время раздавался пророческий вопль сей. Время то прошло. Настало другое – еще плачевнейшее. В Иерусалиме произошло новое побиение, которому имени нет, примера не было, подобия не будет. Пророче Божий! Прекрати свой плач о Иерусалиме, остави мертвым погребсти своя мертвецы (Мф 8: 22), не рыдай над тем, что можно забыть, исправить, заменить, исцелить… восплачь над неисцельным и безвозвратным! Сюда приди с своею высокою богословною иеремиадою, с нами стань сокрушен и скорбен, в ужасе объятый болезнями, яко рождающия (Иер 8: 21), у Креста сего всеродного ищи слез всего мира о побиении не дщере людей твоих, законопрестутых (Иер 9), гнусных, постыдных (Иер 8: 12)