но опоздал. Слушал в горе обедню и приобщился, не служа, с терзанием совести. У о. наместника хорошо соснул. Стоял на поздней обедне и смотрел на умовение ног{85}. Вечером дома был на «Стоянии» и читал одно из Евангелий{86}.
Вел<икий> Пяток, 21 ч<исла>
Был за часами. В 2 часа служил с братиями вечерню. Против обычая, проповедь говорил студент, и притом до выноса плащаницы, тотчас после Евангелия. Прочее все происходило, как обыкновенно бывало.
Вел<икая> Суббота 22 ч<исло>
Служили утреню. При обношении плащаницы чувствовался холод с ветром и дождем. Жаль, если и на завтра протянется такая же погода! Отдохнувши, суетился и пекся о мнозе ради завтрашнего праздника; после того была обедня глубоко умилительная. По окончанием ее с о. Иоанникием погрелись у самовара. Потом намеревались заснуть, но сего не случилось.
Пошел дождь, и погода стала необыкновенно тяжела и неприятна. Пообедавши мало мало, я кидался на различные предметы, чтоб чем-нибудь занять душу. Наконец, утомившись и отяжелевши, прилег на диван и встал, когда уже колокол возвестил христианскому люду о наступающем торжестве.
Снизшел еси в преисподняя земли и сокрушил еси вереи вечныя, содержащия связанныя, Христе, и тридневен яко от кита Иона, воскресл еси от гроба{87}
Воскресение 23 апр<еля>
Нанесло снегу на четверть… Так ознаменовала себя, одна из самых поздних, Пасха. Давай радоваться и той, какую Бог послал. Утреню служили с о. ректором, обедню с о. Даниилом. Евангелие читали только на еврейском, греческом и римском с присовокуплением, разумеется, и славянскаго. Я не читал. Таково было желание нового о. инспектора. Обедню кончили в 8 часов. Первостоятель пригласил нас и на чашку чаю. Мы нашли ее у о. Иоанникия. Ездили обычным образом в Лавру, где я пробыл и вечерню, слушания ради словес о. Нектария. Кончив все, на досуге спешу похристосоваться со всеми любимыми и знаемыми.
Светлый понед<ельник>, 24 апреля
Перед обедней хотели ехать к викарию, но возвратились, узнавши, что он уже служит. После обедни обедали у о. ректора, где немало внимание наше привлекал к себе сахарный бараник, великолепно приготовленный. Уединившись, я писал слово на день преподобнаго Феодосия. Вечером на всенощной вдруг явился у нас Владыка с визитом. Еще идя в комнаты о. ректора, он заговорил со мною (слышно было, что он очень осердился на мое самоволие). Сидя у о. ректора, он все занят был моим делом и называя желание мое искушением, желал, чтобы я согласился с ним в этом. Я сказал: будущее скажет, что оно такое. По отбытии Владыки, мы с Иваном Михайловичем{88} пили у о. ректора чай. Дома я продолжал писать свое дело.
Светл<ый> вторник, 25 <апреля>
После ранней обедни пошли с аввою Оникою{89} визитствовать всю нашу знать и знаемь. Были прежде всего у о. Антония, потом, прошедши через Генварь, добрались до о. Нектария. Отсюда, укравшись, явились кийждо во своей хате. Обедали с гостем о. Пименом, с которым и еще потом посидели трохи немало. Вечером вечерня с утренею