по началам дифференциального исчисления был первым крупным испытанием, который я держал в университете в конце первого семестра. Необходимо было представить тетрадь с 50 решёнными задачами и ещё одну решить непосредственно на самом зачёте. Занимались мы вдвоём с Мишей Полозовым. Аккуратно перерешали все задачи и с некоторым волнением отправились на зачёт, который принимал сам Бугаев.
Благополучно сдав зачёт, я вышел из аудитории и чуть ли не столкнулся в дверях с каким-то лохматым студентом. Он тут же спросил меня: «Коллега! (так было принято обращаться в студенческой среде друг к другу.) Вы зачёт сдали?». Я с неподдельной гордостью ответил, что сдал. Лохматый студент без дальнейших разговоров и каких-либо объяснений вырвал у меня из рук тетрадь с решёнными задачами, оторвал обложку с моей фамилией и зашел в аудиторию, где принимались зачёты.
Умер Н. В. Бугаев скоропостижно весной 1903 года{117}. Накануне смерти он подписал как декан диплом своему сыну.
Другой математик, Василий Яковлевич Цингер, ученик профессора Брашмана и ровесник Бугаева, читал теорию детерминантов и аналитическую геометрию в пространстве. Это был старик очень высокого роста с большой седой бородой и лысиной до затылочного бугра. Когда он входил в аудиторию, то по ней сразу же распространялся сигарный дух. Вне аудитории он, кажется, не выпускал сигару изо рта.
Лекции Василий Яковлевич читал хорошо, но мало обращал внимания на аудиторию. Очевидно, элементарные курсы читать ему было совсем не интересно.
Один из его сыновей был профессором (кажется, ботаники) в Киевском университете{118}, другой, которого я близко знал и очень любил, Александр Васильевич – физиком и достаточно известным педагогом{119}. Он преподавал в Коммерческом институте (теперь Плехановский институт), в строительстве которого принимал деятельное участие.
Василий Яковлевич являлся ещё и страстным любителем ботаники. Его книга «Флора средней России»{120} среди знатоков считалась классической.
Самым популярным профессором из преподававших на первом курсе был Болеслав Корнелиевич Млодзеевский – сын профессора-медика, терапевта, который также работал в Московском университете{121}. Он читал аналитическую геометрию на плоскости и высшую алгебру, и каждая его лекция заканчивалась под аплодисменты аудитории. Свои лекции Млодзеевский преподносил необыкновенно картинно и на профессорской кафедре держался как хороший актёр. Первокурсникам это нравилось. Когда он говорил, что точка удаляется при известных условиях в бесконечность, показывая при этом в левый угол аудитории, то и в самом деле казалось, что точка уносится куда-то и бесконечность становилась вполне реальной.
Большим успехом у студентов пользовался и Александр Николаевич Реформатский, тогда ещё приват-доцент кафедры химии. Он читал нам необязательный курс неорганической химии – «Периодическая система химических элементов». Александр Николаевич был действительно блестящим лектором, и его