для нас. Они даже пишут свои соб- ственные песни.
– Я тебе говорила, это точно Агей. Я не доживу до завтра.
– Может, и не Агей.
– Ну да, а кто ещё? Вот увидишь, если я, конечно, доживу до завтра, и тебе не придётся идти на мои похороны.
– Ну уж нет, я лучше на концерт пойду.
– Ирина Владимировна, а как группа называется?
– «Серьезная проблема».
– Странное название.
Наступил день концерта. Тася с Ниной в радостном нетерпении сидели за первой партой.
– Блин, я думала эти школьные ансамбли только в старых советских фильмах встречаются.
– Ага, интересно, они сами песни пишут, или чужие играют, вдруг они вообще попсу поют?
– Да ладно, не может такого быть.
– Тут в кабинет вошёл Агей и К. Тася тут же онемела и окаменела.
– Всем привет, меня зовут Агей, и это моя группа «Серьезная проблема». Мы споём вам несколько песен собственного сочинения. Надеюсь вам понравится. Первая песня называется «Блюз ни о чем».
Мы сидим на холме внимая пению птиц,
Следя за легким движением больших облаков,
Забирая у солнца все то что полагается нам,
Вдыхая теплый ветер с нежным запахом цветов.
А здесь недалеко грохочет вулкан,
И на кусочек лавы мы поставили чай.
Перестань рвать цветы они и так твои,
И не гоняй облака . Летят и пускай.
Скоро вечер года золотая пора,
И молодое вино согреет нам кровь.
Где-то падает снег – у нас под ногами трава.
Кто-то ищет войну – мы находим любовь.
– Блин, круто, реально круто, да? Стрешнёва, я к тебе обращаюсь, Стрешнёва, алё, очнись, что с тобой? Тебе плохо?
– Мне хорошо, мне очень хорошо.
– Следующая песня называется «Щенячий вальс».
Валяясь в тополином пуху,
Игнорируя рой муравьиный,
Я звонко лаял на весну,
Задравши в небо нос малиновый.
Пух так кружился, так летал
Под ласковым дыханием ветра,
И я мечтал, я так мечтал
Взмахнуть ушами и до неба.
Иль не до неба, но хотя б
Сорвать с каштанов белые свечи,
И мы летим и пух и я,
И ветер свеж и ласков вечер.
Два часа спустя Тася с Ниной в абсолютном трансе плелись домой.
– Это было круто!
– Да.
– Классные песни. Интересно, их Агей пишет?
– Да.
– Что да? Ты кроме да можешь ещё что-нибудь сказать?
– Да. То есть нет.
– Стрешнёва, ты меня пугаешь.
– Я сама себя пугаю. Зачем он только такой классный?!
***
– Ничего себе, Агей сидит за первой партой с какой-то страшилой, бедолага.
– Дай мне тоже посмотреть.
– Чего ты толкаешься, тише, не шуми, сейчас нас Круковская услышит. Мы между прочим с тобой урок прогуливаем.
– Он очки носит.
– Я тебе говорила, он