а не в газетах! Всё там, есть все, Попик, Робик и Тафтун. Ники на авторских страницах из Литреса. Ладно, шучу… просто шучу, юмор такой, да жизнь такая. У Гениев всех такая жизнь. Их никто не понимает, а они пытаются доказать обратное. Увы, мир несовершенен, да и я тоже…
– Заткнись, Ты в эфире!…
…Пип, пип, пип.
Пепелище
И вот я стою на дороге, а вокруг меня разрушенные дома, уничтоженные танки, разрезанные от снарядов тела и призывы к спасению на рваных плакатах. Тогда я понял, что мой мир – это пепелище. Однако мой сын не должен знать об этом мире. Мы бежим к границе. И только Бог нас ведет, потому что нам больше не на кого надеяться. Я буду вести этот дневник до того, как мы окажемся за чертой Ада. Итак, о чем же мне стоит писать? О пути, на котором я постараюсь остаться человеком.
Быть может, нельзя быть человеком, если ты хочешь увидеть войну. Сплошной холод, грязь, кратеры от взрывов бомб и крики, похожие на голоса гризли. Задыхаясь от страха, я лишь говорю сыну, чтобы он не обращал внимания на страшных чудовищ, ибо они чувствуют страх и жаждут забрать новую жертву в Темный лес. И Иванушка верил мне, потому что надеялся, что я спасу его. И он спросил меня, а если меня не станет, то кто его спасет? Я сказал ему, что за ним будет следить особый призрак, продолжая вести его в Изумрудный город. Только не забывай читать твой любимый стих, когда тебя будут окружать чудовища:
«Не жди весенних птиц на закате,
Ибо бесконечность ожидает знак.
Попроси у Бога листок бумаги,
Чтобы ты прочитал напоказ:
Спеши отбросить свои плакаты,
Ибо война убивает любовь.
Все равно не стоит плакать
В убежище под названием «Рок».
Тверди устами нашего солдата,
Что в мире нет прекраснее слов:
«Мама, обрати свое внимание,
Что снег исчезает из-за слез».
Запах войны чем-то похож на цветы сирени, словно черная дыра, которая затягивает во тьму, удивляясь от созерцания красоты космоса. Но тебе больше не нужны слова и запахи слов сирени, для тебя имеет значение только цель – это ты должен достичь мира. Хочется показать, что мои слезы не так печальны, как слезы погибшего ребенка. Дети не должны знать ужас войны, которая заражается запахами цветов сирени, и мой сын тоже. Нужно лишь коснуться цветами сирени небес. И тогда все прекратится, и мы зацветем в садах сирени, как дети.
Дирижер спеши пробудить сонных птиц, чтобы они подпевали тебе, создавая с тобой симфонию. И ты знаешь об этой симфонии, потому что ты ее слушал, когда тебе будет шестьдесят лет, а пока слушай ее и говори, что на ветках сирени поют птицы, потому что без птиц человек никогда бы не стал дирижером. Но что дирижер не может сделать, если он – лишь нота? Не может играть, например, на флейте, но знает ее предназначение на листе нот. Главнее не разбираться в том, как устроен оркестр, которым руководит дирижер. Главнее – это симфония. И ты должен принять, что твой путь к спасению начинается внутри, а заканчивается достижением твой цели.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст