видеться. Смотрю, как растут мои дети – девочка и сын. Кате семнадцать, она уже совсем взрослая, Гоше девять, он у нас еще в Деда Мороза верит. А кто им наряжается? Я, конечно. Он в меня без сомнения верит. Жена работает на хлебозаводе. Приходим оба домой поздно и поругаться-то некогда. Жизнь у нас благодаря занятости мирная и в достатке.
– А знаешь, с этими воспоминаниями что-то не то, – неожиданно вмешался второй грузчик.
– Не то? Я всю правду говорю. Хочешь, докажу?
– Правда то она правда, я и не сомневался.
Второй рабочий поднял ящик, и от натуги говорить не мог. Этим воспользовался первый.
– А что тебе в моем прошлом не нравится. Сам вон какую эпитафию развел.
– Эпитафия, – ухмыльнулся второй рабочий. – Это ты верно. Говори, что хочешь. Я тебя понял.
Насмешливый тон второго грузчика задел первого, и он промолчал до конца погрузки. Мы впервые с таким столкнулись и очень переживали. Второй рабочий тревожился за состояние своего товарища, и порывался приободрить его, но тот никого не слушал, полностью отдавшись работе. Он еще никогда так не усердствовал, как в этот час. Тужился, пыхтел, но делал. Погрузив тяжелый короб, он пробурчал себе под нос:
– Да. Отвык я.
На перерыве первый рабочий забыл, о чем хотел поведать нам до ссоры, и пока обдумывал новую тему, вытащил из-за пазухи яблоки. На одном из них темнела вмятина и сочился сок, а на другом – крохотное пятнышко с плесенью.
– Осенний урожай.
Первый грузчик протер одно о свою жилетку, и протянул второму. Себе он оставил подгнившее яблоко.
– Их нам почему-то вернули из магазина, быстро попортились. Редко такая удача выпадает, обычно продавцы там сами все подъедают.
Из кармана грузчик вынул заранее подготовленный перочинный ножик. Он старательно счистил сине-зеленый пушок, а затем отсек половину фрукта и подал ее мне. Я отказался, ведь съесть такой крупный кусок яблока почти невозможно, и однозначно закончится удушьем.
– Я тебя угостить хотел, а ты отказываешься. Благодарность мою не принимаешь. Я ведь, как ты к нам пришел, разучился оказывается в полную силу работать. К хорошему быстро привыкаешь.
Что в первый, что в последующие дни мы целыми часами перетаскивали ящики. Я вкатывал их в грузовик, а из следующей машины выкатывал. Склад никогда не успевал опустеть. Если в полной мере отдаешься делу, то начинаешь воспринимать его по-другому. Я уже не относился к погрузке, как к обязанности, работа занимала меня. Мы словно играли в какую-то глупую игру, вроде тетриса, заполняя пустые пространства багажника. Каждый квадратик приближал нас к свободе, а может быть к следующей фуре. Я не хотел об этом думать. И не думал. Дни отличались только перерывами: иногда присесть некогда было, но, когда свободное время появлялось, мы дружно разыскивали просрочку, чтобы поесть. После физической нагрузки голод подступал быстрее. Второй грузчик обычно заранее примечал портящиеся продукты, а я и первый действовали интуитивно, зачастую