давит на плечо сильными пальцами, до резкой боли. – Ты не ослышалась, ты либо соглашаешься, либо обе собираете свои манатки и у*бываете жить на вокзал.
– Я… – от стресса слезы скатываются по губам, которые я закусываю до вкуса крови. – Вы…
Дышать нечем и ужасно противно от того, что он нависает сверху, прижимаясь телом, животом и я чувствую ужасающе большую выпуклость. Меня сейчас стошнит. Голова распухает.
Если он притронется ко мне, я заору, буду биться до смерти, но не дам то, чего он хочет!
Он может меня даже изнасиловать, и за это ему ничего не будет. От этой мысли становится мерзко.
Но он удивляет, достаточно грубо отталкивает, так что я бьюсь плечом о косяк, а из глаз еще сильнее брызжут слёзы.
Однако перед тем, как выбежать из кухни, слышу следующий приказ, от которого начинает воротить.
– А теперь иди в свою комнату, девочка, и оставь дверь открытой.
Глава 1.
***Ева***
– Ева, я заберу тебя к себе, ты не останешься одна, – чувствую холодную ладонь на спине и съеживаюсь. – Все будет хорошо. Подступишь на педиатра, как и мечтала. Артур поможет. Но сначала мы съездим на море. А хочешь, слетаем на Карибы или Бали? Погреем булочки, расслабимся, отвлечемся…
Накидываю одеяло на голову и сворачиваюсь калачиком.
Какая учеба, какие острова? Что она такое несет.
Папа умер! Боже… Мой любимый папочка, его больше нет рядом. Он больше не скажет мне: «Доброе утро, ангелочек», не поцелует перед сном, не похвалит за очередное достижение в учебе.
Его нет. И меня тоже больше нет. Есть только боль, она тупым ножом режет по сердцу.
– Не хочу! Не хочууу… – вою отчаянно, верчу головой, когда Алиса настырно отбирает одеяло. – Как ты можешь об этом говорить, когда отца убили на прошлой неделе!
Слёзы горячим потоком льются из глаз, по щекам, заныривая в ухо.
Голоса нет, его я сорвала еще вчера, на похоронах, остался только хрип.
– Это было самоубийство, – отвечает так холодно и равнодушно, что от ее слов покрываюсь мерзкими мурашками.
Подрываюсь, вскакиваю со своей кровати.
Смотрю на сестру, что пропадала столько времени и перестала нас навещать уже очень давно, и в груди разгорается ярость.
Да как она смеет такое произносить!
– Да? И ты веришь в это? Он был в расцвете сил, собирался снова жениться, любил меня и тебя, – голос срывается окончательно, остаётся лишь шёпот. – А сейчас его больше нет…
Как я устала плакать. Сил больше нет, и я падаю на колени, задыхаясь в немом крике.
Ладонями закрываю мокрое лицо, пошатываясь из стороны в сторону.
– Знаешь, отец не был таким хорошим, как ты думаешь, – присаживается рядом, обнимает, но легче почему-то не становится.
– Это тебя он любил всем сердцем, но к тем, кому не досталось его любви, он относился по-другому, – говорит достаточно грубо, встряхивая за плечи. – А теперь хватит ныть и собирай вещи, мы выезжаем.
Куда. Зачем.
Никуда я не собираюсь.
Ни