ранняя история человека имеет наибольшее значение для того, каким он станет в дальнейшем, – не только потому, что это основа для всего, что последует дальше, но и потому, что она в значительной мере определяет то, как человек будет переживать свою будущую жизнь. В то время как генетическая и эволюционная история создают потенциальные возможности человека, его раннее личное прошлое, как ничто другое впоследствии, отвечает за то, какую форму примут эти возможности в его реальной жизни.
В стремлении дать представление об этих скрытых явлениях наиболее очевидной отправной точкой оказывается личность. На этом непроявленном уровне каждый человек уникален. Хотя у нас могут быть некоторые общие черты, мы не клоны друг друга. Все мы начинаем жизнь в истинно зависимом состоянии, и раннее восприятие значимых фигур оказывает устойчивое влияние на то, какие роли мы занимаем в группах, организациях и обществе. Хотя некоторые из нас росли с одними и теми же родителями, жили на одной улице, ходили в одну школу, работали в одном месте, жизненный опыт каждого из нас отличается от опыта всех остальных. Подобно отпечаткам пальцев или ДНК, в каждом из нас есть нечто уникальное. Вот почему невозможно написать книгу о человеческом поведении, которая рассматривала бы общий опыт одинаково. Такие процессы могут быть предметом подтверждения и валидации только в самых общих чертах. Уникален не только каждый из нас, но и каждое наше взаимодействие.
Как впервые обнаружил Фрейд, бессознательное состоит в основном из подавленных чувств, которые уходят корнями в младенчество. Под подавлением понимается вытеснение болезненного и неприятного материала из сознания. Так, ментальные склонности и следы прошлого опыта, которые когда-то действовали в сознании с полной силой, теперь присутствуют только в бессознательном. Тем не менее это не значит, что они полностью исчезли. Напротив, даже не будучи осознаваемыми, они все еще существуют, и этот прошлый опыт может повлиять на наше поведение, даже не попадая на уровень сознания.
В свете вышесказанного мы можем быть уверены, что существует в значительной мере неизведанная и редко упоминаемая часть нашей жизни, некий параллельный мир, который так же важен и влиятелен, как тот, о котором мы всегда знаем. Мы также можем не сомневаться в том, что свободная от человеческих ценностей, ценностно-нейтральная и ценностно-избегающая модель науки, унаследованная от физики, химии и астрономии, совершенно не подходит, когда мы расширяем науку до крайних сложностей биологического поведения, человеческих чувств и социальной организации. Это неизбежно означает, что нам нужно избегать подхода, принятого ранее, и открыть разум для других возможностей. В поиске альтернативного подхода нам необходимо принять методологию, которая позволит учитывать не только очевидные и рациональные процессы, происходящие в обществе, но и иррациональные, скрытые процессы, которые свершаются «под поверхностью» и о которых мы, как правило, не знаем, а если и знаем,