с раздражением вспомнив его заботу об этой идиотке.
Эта поездка с самого начала была ошибкой. Сначала Мина проела мне плешь, потом Саид раздражал всю дорогу своей жизнерадостностью. И в качестве бонуса сначала эта нахалка облила помоями, а потом наградила ожогом.
– Брат не злись, Лила же не специально тебя облила. Она пострадала не меньше тебя, бедняжка всю руку ошпарила!
– Если бы смотрела на то, что делает, а не пялилась на тебя весь вечер, не ошпарила бы! – процедил я сквозь зубы.
Я давно привык к тому, что девушки теряют дар речи при виде Саида и готовы есть с его рук, но явная заинтересованность этой нахалки раздражала, как и ее отношение. Со мной, значит, мы грубы, несмотря на свою вину, а красавчику готовы в рот заглядывать.
Женщины!
– Брат…
– Саид, уйди пока я не сорвался! Я хочу отдохнуть, – пытаясь подавить гнев, отмахнулся я от него, снимая с крючка полотенце и обвязывая им бедра.
Кожу нещадно жгло, но злила меня вовсе не боль. Не знаю почему, но нахалка раздражала как никто и никогда. Даже моя жена так меня не бесила, а Мине нет равных по этой части. Особенно в последнее время. Ее нежелание подарить мне наследника злило и раздражало настолько, что я окончательно растратил к ней все теплые чувства.
– Женись снова, если так хочешь сына, а я не собираюсь рожать в тридцать два! – заявила она мне при нашей ссоре, которые случались все чаще в последнее время. – Двоих дочерей мне вполне хватает.
Нежелание жены понять естественное желание иметь наследника сначала просто раздражало меня, но с каждым разом это упрямство выводило из себя. Наверное, именно поэтому я и решился на эту глупую поездку, которая совершенно не нуждалась в моем присутствии, Саид бы прекрасно управился сам. Если бы я не стремился уехать подальше от жены, мне не пришлось бы мучиться сейчас от ожога.
– Какие же все– таки женщины безмозглые существа! – натягивая пижамные штаны, проворчал я.
На улице было еще светло, но выходить сегодня из комнаты я не планировал. Черт, надо бы достать какую-нибудь мазь от ожогов. Запрягу Саида, пусть съездит в ближайшую аптеку.
– Кто там? – крикнул я, услышав тихий стук в дверь.
– Господин Умаров… Это я.
– Ну, точно смертница! – натягивая футболку несмотря на боль, фыркнул себе под нос, направляясь к двери. – Надеюсь у тебя больше ничего не припасено для меня? – недружелюбно спросил у девчонки, распахивая дверь.
– Извините, мне правда очень жаль! – выглядя на удивление виноватой, прошептала она, потупив глазки. – Я принесла мазь от ожогов.
Скользнув по ее протянутой руке, я поморщился, зацепившись взглядом за волдыри, покрывающие ее предплечье.
– Сама– то хоть намазалась, горе луковое? – зачем– то спросил у нее.
– Намазалась, – прошептала она, скользя взглядом по моей шее и покрасневшей коже виднеющейся в треугольном вырезе футболки. – Мне правда очень жаль, – скривившись отвела она взгляд.
– Не скажу, что мне легче от твоих извинений, но мазь приму, – протянул я руку,