они добирались до поместья пешком, и настроение у них было неважное. Они шли под проливным дождем из самого Дижона, и их одежда промокла насквозь. И все же Жан Себастьен не пустил их на порог своего дома. Целый час они стояли и разговаривали у крыльца. Элоиза наблюдала за ними из окна.
«Возможно, пришло наше время, – подумалось ей. – Возможно, это оно».
Она оставалась удивительно спокойной.
Разговор пошел на повышенных тонах, кто-то размахивал руками. На мгновение Элоиза испугалась, что комитет сейчас арестует ее мужа. Гвардейцы в бриджах и синих блузах выглядели напуганными. Элоиза задумалась: а может ли она рассчитывать на то, что в случае опасности их собственная охрана защитит ее семью? Или эти юноши перейдут на сторону революционеров?
Мгновение прошло, и вскоре Элоиза получила ответ на свой вопрос. Уходя, комитет забрал с собой в Национальную гвардию всех гвардейцев Монбельяра, кроме одного. А также дворников, и садовников, и рабочих с виноградников, и мальчиков на побегушках, и вообще всех дееспособных мужчин, обслуживавших поместье, от повара до истопника, оставив лишь двух престарелых кучеров, совсем еще юного лакея и виноградаря. Единственный гвардеец, которого они не тронули, оказался слишком стар, чтобы пригодиться на службе. У него был горб на спине.
Призывники беспорядочной толпой собирались у крыльца поместья. На то, чтобы всех собрать, ушло некоторое время. Каждый из них держал в руках сверток со своими вещами. Одна из служанок затянула горестную песню, все стали прощаться и лить слезы, но было весьма очевидно, что некоторые из мужчин с трудом сдерживали рвущийся наружу романтический восторг. Впереди ждало грандиозное приключение! Идея войны будоражила гораздо сильнее, чем уход за виноградом.
– К Рождеству половина из них умрет, – мрачно предсказал Жан Себастьен, вернувшись в дом, где его ждала Элоиза.
По приказу командира санкюлотов новобранцы зашагали прочь по дороге, проложенной между виноградниками. Земля после дождя еще не просохла. Со стороны они мало походили на воинов. Кто-то нес на плече вилы.
– Невозможно управлять поместьем без слуг, – сказала Элоиза за ужином. – К тому же, мы теперь не защищены. С этим нужно что-то делать.
– В первую очередь нужно позаботиться об убежище для Сильвии, – сказал Жан Себастьен. Встреча с представителями третьего сословия сильно на него подействовала. – Найти место, где она сможет спрятаться, если за нами все-таки придут, и оставаться там, пока все не уляжется.
Гордостью Шато-Монбельяр-ле-Пен были обширные винные погреба. Подземелья поместья простирались на сотни метров, глубоко вгрызаясь даже в склоны холмов, на которых рос виноград. Жан Себастьен и Элоиза показали Сильвии узкую дверь, спрятанную за этажеркой с пустыми бутылками. За дверью открывался темный туннель, ведущий в бочковое хранилище на дальней стороне холма.
– Если когда-нибудь на нас нападут, если в дом придут незнакомые люди и заберут нас, сними фонарь с этой стены, – наставлял