и лишь в ветвях дуба проклюнулись свежие листья, а терн в старой части парка и вовсе пойдет в рост. Этак он и до старого дома доберется. Впрочем, в доме давно никто не жил, хотя и продавать его отказывались с завидным упрямством, свойственным лишь роду человеческому.
Кайден позволил Тьме уйти за спину, поразив призрачного врага.
Она предпочла бы живого.
К примеру, того, кто помог исчезнуть каравану саларских купцов. И нагло, так нагло, что Кайден зарычал. Призрак задрожал, соглашаясь, что эти люди заслужили смерть, которая всенепременно настигнет их, но позже, когда Кайден поймет, как они это делают.
Про груз не знал даже управляющий. И все-таки…
Караван прибыл в Бристон третьего дня, чтобы, переночевав в таверне, выдвинуться на рассвете. Товары загрузили на повозки, как и охрану, и многоуважаемого Али ин-Исула, связанного с Кайденом клятвой верности и дружбы, и двух его сыновей.
Повозки вышли через северные ворота в седьмом часу утра. И исчезли, будто их и не было.
Клинки бессильно коснулись травы.
Кайден отомстит, но месть не вернет людей. И чувство вины было острым, что северный ветер. Кайден все-таки заставил сердце биться медленней и, выдохнув, замер. Клинки слегка дрожали в вытянутых руках, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать их.
Просто держать.
Вот так, вдыхая сладковатый весенний воздух, насыщая им кровь, и выдыхая. Медленно. И еще медленней. Почти сроднившись с привычным местом, которое…
Перестало быть привычным.
Он не сразу понял, что в нем изменилось. Старое дерево? Нет, оно было прежним, от кончиков корней там, под землей, до последнего листа на вершине. Этот дуб помнил еще матушку Кайдена, а может, и ее благородных предков, которые оказались достаточно благоразумны, чтобы не вставать на пути влюбленной дочери. Они приняли и выбор ее, и дитя, чья кровь была слишком горячей, чтобы нашлось ему место в проклятых холмах.
Нет. Дуб помнил и самого Кайдена в первые дни его здесь. Как и терн, принесенный им ветвью отцовского куста.
Трава? Птицы?
Человек. Кайден медленно повернулся, удивляясь тому, насколько беспечен он был. Почему сразу не ощутил постороннего присутствия? Потому ли, что человек умел скрываться? Он потянул на себя силу и спрятался в ней.
Для чего?
Клинки ныли, нашептывая, что приличные люди не прячутся. И что тот, кто сидит в кустах, явно не желает добра. Иначе вышел бы. А стало быть, не грех пустить ему кровь. Всего каплю.
Кайден стиснул пальцы. Не хватало еще выпустить призрачных гончих. Нет, он найдет куда убрать тело, благо место нынешнее ему прекрасно знакомо, но… убивать без веских доказательств вины нехорошо. Наставник точно не одобрил бы.
А потому Кайден сосредоточился на ощущениях.
Человек… определенно… маг, но какой-то неправильный, будто суть его заперта в клетке. Некрасиво, да… очень некрасиво и весьма болезненно. Кайден помнил время, когда его силу пытались смирить. И когда учили держать осанку. Второе доставляло куда больше неудобств.
Возможно ли,