наружу выскочила. Что тебе такое приснилось? – ответил старлей. Бесцеремонно похлопав меня по куртке, он извлек из внутреннего кармана паспорт. – Изяслав Валерьевич Блинков, 1998 года рождения. Москвич. Не служил, не женат, не привлекался. Детей тоже нет, хотя это в вашем поколении и понятно. Изя, выходит?
– Слава я.
– Ну, Слава так Слава. А я Михаил, будем знакомы, – сказал начальник станции, возвращая паспорт. Поправив встрепанную густую шевелюру, в которой уже пробивалась седина, он строго на меня посмотрел. – Честно скажу, повезло тебе Слава. Пришел в сознание раньше Бори. Хотя он вроде крепче. Но сестра наша, милосердия, говорит, что тебе странно сильно досталось. Будто неделю били. Как так вышло? Ты с третьего этажа неудачно упал?
– Нет. Самосбросом со страховкой. Нормально все шло, – с трудом ответил я, морщась от боли. Попробовал подняться и тут же понял, что не могу. Тело не слушалось. Словно одеревенело.
Похолодев, я осознал, что руки и ноги разбухли, да так, что всегда болтающиеся штанины стали в обтяжку. Водолазка оказалась впритык. Страх едва не перерос в панику. Никогда со мной такого не случалось. Даже после жесточайших тренировок на чемпионатах и при переизбытке воды в организме. Что-то не так. Что-то серьёзно не так. Мне нужно в больницу! Мне нужен врач!
Я открыл было рот, чтобы сказать об этом, но понял, что смысла нет. Если бы буря закончилась – меня бы уже осматривали работники скорой.
Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться. Паника меня не вылечит.
– Ясно. Значит, тоже не в курсе. – Михаил, не заметив страха в моих глазах, нахмурился и глухо постучал пальцем по полу. – Боря в кому, кажется, впал. Хотя головой сильно не бился.
Я проследил за кивком начстанции и увидел уже знакомого полицейского, лежащего на соседней койке. Выглядел он ничуть не лучше меня, но его грудь вздымалась, а изо рта слышалось слабое посапывание. Живой. Я вспомнил, как он вскрикнул и его потащило по дороге. Но да. Таких увечий волоком нанести было невозможно. Тут словно било что-то изнутри, а не снаружи.
Тогда… черная пасть с рядами игольчатых зубов? Я вздрогнул от одного воспоминания и прогнал его прочь. Бред. Чистой воды бред. Просто галлюцинация.
– Ладно, Слава. Вижу, тебе все же досталось. Ты лежи пока. Отдыхай. Торопиться все равно некуда, – сказал Михаил, поднимая меня с пола и укладывая на кровать. – Не обижайся, но от греха я тебя наручниками пристегну. Чтобы больше во сне не баловал и к сестричке не лез. Она у нас единственный врач.
Возразить было нечего. Да и сопротивляться я все равно не мог. Уложив меня на кровать, старлей поправил подушку, а затем приковал мою распухшую руку к металлической раме. Не верх удобства, но лучше, чем на полу.
– Что с ребенком? – спросил я, когда начальник станции уже собирался выходить. – С тем, красноглазым, которого я вытащил.
– Красноглазым? Может, осколки льда попали? – проговорил себе под нос Михаил. – Нормально с ним все. Вроде. Сразу спрятался за юбкой. Где-то среди пассажиров. Ладно, если пообещаешь себя хорошо вести, пущу