ключи доставал, она через ворота махнула. Костик за ней побежал.
– Какую кофту, Леха? На улице жара! —Серега засмеялся.
– Да я чего-то ступил.
В дверь зашел Костя. По лицу было видно, что он очень зол. «Сучка!» -выдавил он, облизывая рану на руке, и зашел в консультантскую.
– Костян, убежала что ли? —спросил Серега.
– Нет. Я ее схватил, она в драку. Короче, отпустил я ее. Пусть идет на все четыре стороны. Все равно ее отец забрать хотел, так что мы свою миссию выполнили. Сейчас позвоню ему, пусть сам разбирается с ней.
– Кость? Она у ворот стоит! —Леха крикнул из групповой.
– Где ее вещи? —обратился Костя к девчонкам. – Соберите!
Девчонки побежали наверх. Костя же наклеил пластырь на большой палец и хлопнул дверью со своей стороны.
– Ладно, понятно все. Пошли обратно на диван. —Серега махнул.
– Слушай, а чего Леха такой дерганый? —поинтересовался я.
– Побочка после длительного употребления. Да и сам он вроде чуть того, и не скрывает этого. Но, несмотря на это, он один из нормальных.
Мы опять сели на диван, мало́й сидел на подоконнике и его улыбка, туповатая и детская, растягивалась все больше и больше.
– Крутяк! —сказал он.
– Тебе годков-то сколько? —спросил я.
– Восемнадцать, а что? —дерзко ответил он, в духе «чё надо, дядя».
– Да так, ничего. И уже торчишь?
– Ну да, соляка5. Бабка сдала. —с гордостью произнес он. – Да я всего полгода употреблял. Бросить могу в любой момент, а она меня сюда запихнула, сука старая.
– А как же школа, тебе же экзамены сейчас сдавать нужно.
– Я в восьмом классе школу бросил. Не нравилось мне учиться. Зачем это?
– Дурачок совсем? Элементарное образование-то хоть получил бы. —недоумевал я.
– А нафига? Бабки есть, жить есть на что. Выйду на работу пойду сразу. —хвалился мало́й.
– Да кому ты нужен там? Да и бабки у тебя откуда?
– Наследство от отца. Он у меня умер. От наркоты, кстати. Я вообще сирота, можно сказать.
– Ну, бабки вечными не бывают. Сирота, говоришь? Вот бабуля за тебя переживает. Ты же молодой совсем, жить и жить, а ты ее сукой старой называешь.
– Ой, хватит мне морали читать. Душный ты! —мало́й слез с подоконника и пошел к лестнице на второй этаж.
– Да не трогай ты его, ребенок совсем. —сказал Серега. – Сейчас «АН» будет. Пошли, интересно. Чего там в комнате отсиживаться?
– Ладно, а что такое «АН»?
– Группа «анонимные наркоманы». Ну и алкаши участвуют. —хихикнул он.
– Я участвовать не хочу. —отрезал я.
– Ну, значит, когда до тебя дойдет очередь, просто скажи «чистый и трезвый». Вот и все. Да и Макс тебя задрачивать не будет, ты новенький же.
– Макс, это который с нами за столом сидел утром?
– Да. Он ведет. У него служение такое.
– Опять служение. Понятно. А в чем фишка-то?
– Ну,