А?! – язвительно раздавалось за моей спиной.
– Замешкались. Может, испугались. – протараторил я, зная, что только что соврал.
– Нет! Просто-напросто они животные, которые только и жаждут крови! Люди исторически любят жестокость… Все эти гладиаторские бои, драки на ринге… Человек любит кровь, ой как любит! А ты взял и оборвал им все шоу! Я удивляюсь. Оттого и подошел к тебе. Ты мне интересен. Позволь это спросить: тебя в собственном классе не забили еще? Ты пошел против течения, а люди ведь не любят, когда кто-либо идет против течения.
– Не забили… – я несколько косовато посмотрел в сторону спасенного, – Знаешь, мне казалось, что в вашем классе вы все едины.
– Едины?! Может быть, с виду так и кажется, но черт, нет, нет! Мне кажется, что коллектив априори не может быть един. Только с виду, только до поры до времени. Интриг, сплетен, ссор не избежать. Посуди, двадцать с лишним человек с разным мнением и пережитым опытом запихали в одну банку. Могут они дружны уживаться?
Я вдруг задумался. И вправду. Как толпа абсолютно разных людей могут дружно сосуществовать? Чтобы все были при этом едины, чтобы никто не доминировал и соблюдал равенство? Почему я всегда считал, что это мой класс такой особенный, а везде все дружат, делят кров? Везде свои тараканы! Вот, кажется, истина! Но я подметил в тот день в голове, что многие иные коллективы способны находить некий компромисс, а наш класс все-таки был гораздо конфликтнее. А может это мнение было и ошибочным. Но почему определенные выпускники порой устраивают встречи, чтобы вспомнить школьные годы, а наши никогда так не делали? Из-за трагедии?
– Кто его знает… – сухо ответил я собеседнику. – Попав в ваш класс, я думал, что вы более дружелюбны. Вы почти всем классом вместе общаетесь на переменах, у нас такого никогда не было. Не ожидал, что сегодня такое произойдет… Из-за чего хоть? – мне срочно понадобилось знать ответ на этот вопрос; раздумывая, я предположил, что конфликт мог запросто начаться из-за моего собеседника, а не из-за Егора.
– А из-за пустяка! – проскрипел голосом безымянный, – Нужно было человеку сместить злость от усталости, вот он и нашел слабенького. Он не в первый раз так самоутверждается. Окружил с подсосами меня на перерыве, стал стебать за то, что у меня ничего не получается, а я взял и сказал едкую колкость в ответ, принизив его перед собственной сворой. У него такое лицо было смешное в тот момент, ты и не представляешь!.. Этот снег… знаешь, он так хрустит под ногами… кажется, будто я хожу по телу Егора – и ломаю каждую его косточку. Хруст… Хруст…
Последнее высказывание меня напугало. Оно прозвучало убедительно жутко. Мне резко захотелось отстраниться, как-нибудь попрощаться, но собеседник конкретно привязался ко мне. Мы шли по лужам, по таявшему рыхлому снегу в холодный апрельский день. И одно радовало: до дома моего оставалось несколько минут ходьбы.
– Ты ведь Данил, да? И учишься в одном классе с Сашей Гамбаровым, да? – немного погодя спросил меня собеседник.
– Все