я понял, что ты о нём ничего не знаешь. Меня интересует, что ему от тебя надо. Зачем он роется в твоём мозговом компьютер-ре, – задумчиво прокаркал вран.
Иоганну стало не по себе. Будто холодок пробежал. От ног до корней волос.
– Ладно. Собирайся. Нельзя терять вр-ремя. Возможно, что вскоре и сюда нагрянут с проверкой сер-рые. Возможно, это они сдали тебя Тар-раканову: инфор-рмацию о тебе. А нам надо ещё искать парнишку – твоего Оливера. И успеть найти. Возможно, Тарраканов заинтер-ресуется не только тобой, а им тоже – ну, всеми Кроласами, за компанию. Надо это выяснить. Опер-редить. Знаешь ли, у нас с этих пор – очень и очень мало вр-ремени.
– Мы будем искать Оливера?
– Ты хотел отыскать сына? Пр-роведать?
– Да.
– У тебя сегодня выходной, после вчер-рашнего задания?
– Да, выходной.
– И ты можешь не появляться сегодня в р-редакции?
– Могу. Я работал ночью, строчил текст. Имею право на отдых.
– Воспользуйся этим вр-ременем, – каркнул вран. – Всё же, ты обязан повидать пар-ренька до того, как на тебя выйдет Тарраканов – или же, до того, как мы будем др-рапать из гор-рода.
– Кто такой Тараканов?
– Мой главный вр-раг. Тот, кто накрыл Город куполом, отр-равил ментал. Здесь тяжело думать – и это сделал он. И он держит в плену всех тех, кто всё же мыслит и может что-то менять. Ну, тех из них, о ком он пр-ронюхал. Официально, он пр-росто профессор института нейро-лингвистического пр-рограммирования.
– Откуда ты это знаешь? Ты его видел? Или, где-то о нём читал?
– Официально, о нём не сообщают нигде. Он – один из тех, кто пр-равит пр-равителями. Я его не видел, но веду с ним бой – на ур-ровне мыслей. Я знаю о нём, но он не знает обо мне. Его пр-риборы могут вычислить человека с повышенной мозговой активностью, но не птицу. Собир-райся, Кролас! Не медли.
* * *
Иоганн в последнее время чувствовал себя так, будто полностью потерял реальность происходящего. А потом обрёл новую. И в этой новой, иной реальности вдруг полностью доверился врану. Он чувствовал, что эта птица полностью изменила его жизнь, его мысли…
«Похоже, он из журналиста – превращает меня в человека. Постепенно, но верно», – подумал Кролас.
Тем временем, вран мирно дремал вполглаза у Кроласа на плече. Для всех иных – в облике старого попугая. И они вновь были на улицах Ростова. Иоганн теперь невольно сравнивал его с тем городом, что приснился ему во сне. Сон был настолько ярок и отчётлив, что казался ему реальностью, а то, что в нем происходило – действительно прожитым путешествием.
Сейчас Иоганн по-новому смотрел, будто впервые их видя, на искусственные пальмы и ёлки, покрытые синтепоновым покрытием: для защиты от выгорания. А потому, всегда будто бы заснеженные. И на редкие лавочки из пласторганики. И на убитых жизнью, озлобленных людей, в их вечном блевотном скольжении то вверх, то вниз, на подъёмниках, ведущих к метро-тьюбам…
Вот,