невероятные вещи. Чему верить, а чему нет, разобраться было непросто. Но ведь и о Трое мы знаем лишь по изустным рассказам не всегда правдивых людей – легенда есть легенда. Стоит заметить, однако: на пустом месте легенды не вырастают.
Не приходилось сомневаться в одном – «Строитель» представлял собой оазис любви. Или, лучше сказать, университет любовных отношений, главным и единственным предметом в котором была любовь. В лагерном распорядке она никак не упоминалась, но в этом решительно не было никакой необходимости: расписание и так соблюдалось неукоснительно: днем – теоретическая подготовка, осмысление пройденного, отдых, а после отбоя, ровно с 23.00 – практические занятия. (Отметим в скобках: как и́сстари повелось в системе высшего образования, и по этому предмету настоящая учеба начиналась только с наступлением ночи.)
Это было похоже на третью сессию – со своими экзаменами, отличниками и двоечниками и, конечно, «хвостами»… Правда, цели и задачи у всех были разные. Одни самоутверждались, другие избавлялись от лишних, по их мнению, комплексов, а некоторые, постарше и поопытней, учились с помощью любви решать весьма практические вопросы. Были и такие, которые просто делали то же, что делают все: в институте надо решать задачи по сопромату – решают, здесь углубленное изучение науки интимного общения – они и здесь не отстают. Немало было и «эпикурейцев», для которых любовь была удовольствием в чистом виде. Эти просто блаженствовали: ее здесь можно было получать, почти не прикладывая усилий.
И только тех, кто в слово «любовь» вкладывал поэтическо-романтический смысл, не было заметно вовсе. Именно здесь, под роскошным небом, на берегу теплого лазурного моря романтика терпела безоговорочное поражение. Только и было слышно:
– Вадим снял Верку!
– Верка сделала Вадима!
– Ваня, ты сегодня с кем?
– Еще не знаю.
– Блин, резина кончилась! Повешусь…
– Игорек, будь другом, погуляй часок после танцев, постель нужна…
– Смеешься?! Мне что, целый час целоваться?
– Верка, ну как Вадим?
– Вадим, ну как Верка?
Те немногие, которые не вписывались в эту наэлектризованную атмосферу, чувствовали себя чуть ли не изгоями. Отношение к ним было насмешливо-презрительное – зачем было приезжать?
Долгожданная свобода от учебы, от родителей, ласковое море, южные красоты, наконец, репутация лагеря – все это действовало неотразимо. Предваренные рассказами «бывалых», новички задолго до приезда предвкушали эти две фантастические недели, приезжали – и кидались, как в омут…
Многие относились к этому с юмором и даже умилялись: «Ах, молодость, молодость…» На самом деле, то, что здесь происходило, было страшно. Лагерь, задуманный и построенный, как место здорового и культурного отдыха студентов, был горнилом. Многие мальчики после двух недель в «Строителе» словно перешагивали невидимую черту: у них оставались те же почти