разом слетит. Оно по началу интересно, захватывающе, а недельку без толку побродишь по одним и тем же аллейкам – озвереешь от нудности. Кому хочешь такая романтика обрыднет.
С другой стороны, призрак не идиот и сам всё прекрасно понимает. Значит, есть закавыка.
– Проблема в чём? – спросил напрямую Иванов.
– Задолбает, – трагично признался напарник, облокотившись локтями на край балконного ограждения и до половины высунувшись в открытое окно. Посмотрел на небо. – В ней энергии на атомную станцию. Один раз возьму с собой, потом не отстанет. Оно нам надо?
Множественное «нам» очень не понравилось Сергею. Он чувствовал: Швец говорит чистую правду так, как понимает её сам. И перспектива в виде вечно шляющейся хвостиком Розы тоже не радовала.
Причин для этого имелось более, чем достаточно. Главная – бывшая специалистка по платной любви не служит в Департаменте. А отсюда вытекало многое: от вопросов по правомерности её присутствия до банального риска от незнания специфики работы. Сунется не туда – и кранты Розе. Или на сильного беса нарвётся и тот над ней по полной программе поизгаляется, или в новое рабство к колдунам вляпается.
С домовой было попроще. У той хватало мозгов не влезать без спроса не в свои дела, а если и приходилось участвовать, то… Иванов скрипнул зубами, припоминая бурную деятельность добровольной помощницы везде, куда её приглашали для помощи. Бр-р-р… Пусть в зрителях побудет.
– Угадай, сколько раз я слышал: «Почему Маше можно, а мне нельзя?» – задал полуриторический вопрос Антон, с сожалением отваливаясь от окна.
– Без понятия, – буркнул Сергей, начиная стыдиться их с кицунэ энтузиазма.
Они ведь как лучше хотели, а получилось… хуже, чем как всегда.
Швец раздражённо признал:
– Правильный ответ. Я тоже без понятия. Не считал. Слишком большое бы число получилось… А теперь угадай, что будет, когда я прогнусь? Точнее, считай, уже прогнулся. Отказать Розе, после ваших спичей, хрена с два получится. Одна надежда – щупатель наш дома посидит лишних несколько дней, а там, глядишь, и надоест моей красавице вся эта чехарда. Успокоится, поостынет, отстанет, и заживу я по-прежнему, даже ещё лучше. Осталось придумать, как этого добиться.
Необычные ситуации требуют необычных решений. И одно у Иванова имелось. Затушив окурок, он с жаром зашептал на ухо напарнику:
– Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! Помнишь, из «Операции Ы»? Короче, запоминай…
***
… В кухне торжествовала домовая. Взобравшись на табурет, она с жаром, в лицах пересказывала подруге своё путешествие по старым отопительным коммуникациям, перечисляла увиденные ей кости в древнем пристанище нежити, заговорщицким полушёпотом описывала мерцание фонаря в кромешной тьме. Та лишь ахала, жутко завидуя рассказчице, живущей столь насыщенной жизнью.
Едва завидев инспекторов, девушка призвала их в свидетели своих приключений:
– Вот они подтвердят! Так всё и было! Мрак кромешный, черепа-а-а, – переигрывая,