зубах, так что ли?
– С какой ложкой? – блондин окончательно ошалел от моего монолога.
Ну что ж такое делается-то, а? Я ни одного матерного слова не сказала, а ему уже взбледнулось. Прямо-таки тоска зеленая. Пауза томительно продолжалась, грозя перейти в мордобой.
– А у тебя за диваном кулончик золотой лежит, – вдруг задумчиво произнес блондин.
– Не ври! – разозлилась я. – Я его везде искала. И за диваном в том числе. Нет его там и быть не может. Это Стасик, хрен моржовый, стырил, уходя!
– Так за диваном ты бы и не увидела, он в щель между половицами упал.
Вальдор
Поверьте, я многое могу вынести. Я не ожидал, что столь многое, пока меня в грызуна не превратили. Я почти смирился с тем фактом, что меня целовало костлявое, как смерть и странное, как привидение, подобие женщины с глазами разного цвета. Не просто разного, а кардинально друг от друга отличающегося – один голубой, другой – ядовито-желтый. Я уже не вздрагиваю, услышав очередное «растудыть-твою-тудыть». Может быть, здесь это модно. Я лоялен к этой… девушке… до тошноты. В конце концов, она меня спасла, и я, в принципе, могу быть благодарен.
Но тут девица, которая, судя по частым упоминаниям всяких жориков-стасиков, вовсе и не девица давно, на что чародей в свое время мне намекал, делает то, что наши придворные дамы себе никогда бы не позволили. Она отодвигает диван от стены. Сама! Своими руками! Нет, я не спорю, возможно, мебель в этом мире сделана из легкого материала, но чтобы дама занималась столь неблагодарным делом. Я потрясен до глубины души. Я таил надежду, что расколдовала меня благородная девица… хотя и со странностями, но все же благородная. Аристократка! А тут такое дело, раз тяжелым трудом заниматься не брезгует, стало быть, и кровь ее не то что не голубая, а вообще неясная какая-то кровь. Вот удружил, маг проклятый!
– Показывай эти свои половицы, – приказывает она.
Мне? Приказывает?
Приходится послушно склониться над полом и постараться вспомнить. Когда я видел этот кулон, я маленьким был, ходил на четырех лапах, и все виделось по-другому. Попробуй теперь определи, между какими половицами я его заметил?
– Ну что таращишься? – несколько нервно буркает девица. – Ну да! Да, нет у меня денег, чтобы пол поменять. Давай уже говори или не морочь мне голову и выметайся! Я и так с тобой кучу времени убила.
– Здесь, – не совсем уверенно показываю пальцем на одну из досок.
Девица молча удаляется, но лишь затем, чтобы вернуться с какой-то железной деталью в руках. Может, она уже созрела для убийства? Я так просто не дамся. Женщин, конечно, бить не в моих правилах, но порой они очень этого заслуживают, и я долго раздумывать не буду, если что…
Впрочем, она всего лишь поднимает половицу и… я просто гениален! Я не ошибся. Именно там и лежит злосчастный кулон! А дальше эта странная особа начинает ругаться. Нет, не ругаться, а извергать из себя такие шедевры словесности, что я чувствую себя стыдливым школьником, впервые услышавшим слово «пися». Ловлю себя на мысли о том, что некоторые перлы неплохо бы и записать.
Спасительница мне, конечно, досталась еще та. Не удивлюсь, если мой