Атанасы. Тим. А.А.

а не презрение; на устах играла улыбка, которую могут дарить только отцы своим возлюбленным детям…

      Лео бежал, пробираясь сквозь людскую толпу, кидая взгляды на эшафот и всё значимое выше читал в лице и глазах отца. Никогда ему не приходилось испытывать такой озадаченности, как в эти мгновения. Никогда не задумывался о смерти, но ныне, за последние двадцать минут видел второго человека, добровольно и бесстрашно уходящего за пределы жизни. Отец его заметил, когда Лео поднимался по ступеням. Он сбросил петлю и громко сказал, что хочет последний раз обнять своего единственного сына. И никто не возразил и не запретил ему.

      – Лео, – зашептал он, крепко обнимая сына, а тот его, – Остались лишь считанные секунды, и я тебя очень прошу… Очень-очень прошу, мальчик мой! Ты должен исполнить последнюю мою просьбу и, по существу, единственную, как бы она не была ужасна и противна, как бы тебе не хотелось этого не делать. Я знаю, что ты предпочитаешь дела обратные этому, но сделай это со мной, ради меня сделай. Пусть суд и приговор оправдают вину и правду всей Империи. Сделай это, мой мальчик, сделай!.. И помни всегда, я любил, люблю и буду любить тебя…