пытаюсь припомнить, говорила ли я ему о планах на лето до окончания школьного года. Но это нелогично. С чего бы мне говорить с Марко Ворманом? А что еще более интересно, с чего бы Марко Ворману говорить со мной? Должно быть, Виви ему рассказала.
Затем я вновь испытываю нервозность, и лишь на секунду у меня перед глазами проносится образ, как я сижу рядом с Марко на ланче, мы оба смеемся, склонившись друг к другу, его рука легко лежит на моей коленке. Сидим вместе, как будто мы не просто друзья.
Но это все неправильно. Как и все другие в этой пустоши, Марко соблюдает дистанцию. И совсем не важно, что он один из немногих людей, к которым я не прочь быть немного поближе. Что делает меня такой же идиоткой, как и все остальные девчонки, что липнут к нему, – девушки типа Мануэлы. Марко совсем из другой категории парней. Он создан для мест, далеких от Тамбл-Три: может быть, для Сан-Франциско или Лос-Анжелеса. Тех, где музыка, огни и шум океана.
Спустя какое-то время до меня доходит, что они оба таращатся на меня, а я так и не ответила на его вопрос. Нужно отдать должное, Марко выглядит скорее обеспокоенным, чем напуганным. Мануэла же отошла назад, чтобы между нами стало больше пространства, словно она верит слухам, что я могу покопаться в ее голове на расстоянии.
Мне нужно уходить, пока я еще больше не поставила себя в неловкое положение.
– Мне нужно идти, – говорю я им. – Мне пора возвращаться.
Я не жду, что они что-то скажут, поэтому разворачиваюсь и бегу домой. Может быть, так я выгляжу еще более странно, но, по крайней мере, мне не нужно будет больше встречаться взглядом с Марко.
Только что он смотрел на меня так, будто видел мою душу. Будто он знает, что я грежу картами, дорогами и далекими городами.
Он знает.
А это совершенно не поддается логическому объяснению.
4
Когда я добираюсь до дома, Виви мне говорит, что ей нужно уйти пораньше из-за предстоящей встречи с братом, мэром города. Это значит, что именно мне предстоит в конце дня сообщать всем посетителям о том, чтобы они приходили завтра.
Дама из Оклахомы косится на меня так, словно между нами существует своего рода соглашение. Несколько человек жалуются из-за долгого ожидания. Но большинство посетителей побрели без особых причитаний – вероятно, в гостиницу «Тамбл», – устало перебирая ногами под грузом всего, что они надеются забыть. Когда к вечеру все они расходятся, я складываю коробки с заключенными в сосуды воспоминаниями на веранду для последующего их выноса. Отец платит нескольким городским, чтобы они каждую ночь выносили их и закапывали в пустыне. Должно быть, тысячи нежеланных мыслей погребены в землях Тамбл-Три и спрятаны от людских глаз, чтобы никто случайно не открыл сосуд и не выпустил эти воспоминания на себя.
Я перемещаю один из сосудов и подношу его к свету, изумляясь чуду, которое совершает мой отец. Верю, скоро и я буду его совершать. По крайней мере, надеюсь на это. Внутри емкости воспоминание кружится в водовороте. Выглядит как мерцающий