остальные предпочитали не связываться.
– Папа – наше общее «дело». И не ори, а то он может услышать.
– Сам не ори. Ты стоишь прямо над ним.
Том пока не собирался никого посвящать в эту передрягу. Передряга – именно так представлялась ему неординарная ситуация.
Отцовские увечья не выглядели как последствия инсульта.
Или автомобильной аварии.
Или сработавшей подушки безопасности.
Сделав дюжину фотографий, Том послал их самому себе на почту. После чего спрятал телефон в карман.
– Я… мне кажется… в данных обстоятельствах… – Лорен уже не говорила как командир; ее голос дрожал. – Когда папа выглядит таким старым… таким беспомощным… мне кажется, это нехорошо.
– Ладно. Извини.
– Ты же знаешь, какой он чувствительный, какой тщеславный…
– Эти фотографии никто не увидит, обещаю.
– Тогда зачем снимать?
– Для архива. Для себя.
Он уже успел обсудить ситуацию с Мортоном Капланом.
Мол, есть основания подозревать, что отцовские увечья не являются следствием сдетонировавшей подушки безопасности или автомобильной аварии.
– Я не исключаю, что это электрошокеры.
– Электрошокеры? То есть полиция?
– Да. Не исключаю.
Каплан не отреагировал так, как можно было ожидать от приятеля Уайти Маккларена.
Даже после того, как Том показал фотографии в айфоне, у доктора оставались сомнения.
– Но зачем? Зачем полицейским проделывать такое с пожилым человеком, у которого случился инсульт за рулем?
Пловец
Помогите. Дайте мне руку.
Умоляет. Он видит всех как в тумане.
А сам где-то на глубине, вроде акулы.
Кое-как передвигается. Ноги и руки налиты свинцом.
Их голоса до него слабо доносятся.
Говорить не может, гортань запаяна.
Конечности с трудом преодолевают липкую водную среду.
Он никогда не был хорошим пловцом. И дело уже не поправишь.
Но дышать кое-как пока удается.
В горле проделали дырочку и воткнули туда соломинку. Через нее воздух доходит до мозга, поддерживает в нем жизнь.
Ошибочка. Дырочка проделана в трахее. И в нее вводят какую-то жгучую кислоту.
В ноздри вставлены легкие пластиковые трубочки для подачи кислорода.
Катетер связан непосредственно с сердцем. Оно ритмично сокращается.
Они вскрыли его черепную коробку. Он слышал звуки дрели. Втягивал запахи паленой кости. Свисал лоскут кожи. Кровь с шумом втягивалась через соломинки.
Остается надеяться, что они полностью удалили из вен старую зараженную кровь. Всю ночь работают помпы, точно насосы в выгребной яме.
Бесконечная ночь. И дни воспринимаются так же.
Дикая усталость! Но сдаваться он не собирается…
Наконец (в очередной раз?) он всплывает почти к самой поверхности. Видит бурлящие слепящие буруны, сквозь которые он должен пробиться…
А