пошла в новую школу! Ты хоть что-нибудь собираешься делать?
– У нас все складывается замечательно, и ты об этом знаешь. Мы успеем переехать, успеем. Не беспокойся!
Корделия стянула с головы полотенце и картинно швырнула его на пол.
– Не говори со мной, как с психбольной! – выкрикнула она с интонацией плохого трагика.
В этот момент домой вернулась Алиса. Она услышала крики Корделии еще на лестничной клетке и поняла, что сейчас попадет маме под горячую руку. Надо же так некстати явиться! Но ей хотелось еще немного погулять, и лучше заранее получить на это разрешение.
– Всем привет! – не к месту улыбаясь, вошла в комнату Алиса.
Родители одновременно повернулись к ней. Обрадованный Малышкин широко улыбнулся:
– Привет, ребенок! Как дела?
– Да какие у нее могут быть дела? – взвилась Корделия. – Одно безделье! А ты позволяешь ей шляться допоздна!
– Мам, пап, меня внизу Юлька ждет, я посижу с ней внизу полчасика, хорошо?
– Хорошо, Алиска, – кивнул ей папа. – Только как Юлька потом домой пойдет? Поздно уже… – Малышкин улыбнулся Алисе такими же серыми, как у дочери, глазами.
– С ума сойти! – взвизгнула Корделия. – Ты отец или кто? Ты посмотри на нее! Юбка то ли есть, то ли нет, губы накрасила, а учиться как следует ума не хватает! Школу музыкальную бросила? Бросила! На английский ходить не хочет? Не хочет! А какую музыку слушает? Этого анархиста Швырова! Это ж с ума сойти! И ты ей потакаешь! Она у нас теперь мушкетер! Вернее, мушкетериха! Это Юлька ее подбила на фехтование записаться! Разве это занятие для девушки? А, я вас спрашиваю? Другой бы отец так ремнем отходил, чтобы неделю сесть не могла!
Когда Корделия заводилась, даже у асфальтового катка не было шансов ее остановить. Чтобы не сорваться, Алиса начала считать про себя пушистых овечек, стараясь дышать глубоко и ровно.
– Вот, полюбуйся на нее! – продолжала вопить Корделия. – О чем она сейчас думает? А? О фехтовании? Алиса, отвечай, когда с тобой разговаривают!
– Да ладно тебе, мам, – как можно спокойнее сказала Алиса, – фехтование-то тут при чем?
Ее слова подействовали на Корделию как укол иглой, она даже подпрыгнула на месте.
– Ты еще и хамишь! – Корделия преодолела расстояние до Алисы за долю секунды и неожиданно для себя влепила ей звонкую пощечину.
Алиса задохнулась от гнева и обиды. Не разбирая дороги, она выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Вслед ей неслись вопли Корделии.
Пробежав пару пролетов вниз по лестнице, Алиса уселась прямо на ступеньку, закрыла лицо руками и горько заплакала. Ну почему ей так не везет? Почему у друзей ее и одноклассников нормальные мамы, которые их так любят, пекут пирожки, провожают в школу, прощают шалости и ошибки? И главное, работают, как все люди: по восемь часов в день, а не эфирят сутки напролет в этом проклятом Останкине. И название-то какое мертвецкое – Останкино. Кто его только выдумал?
Глава 2
Баба Ванда решила