своим протеже? Я знаю, что у тебя папа в театре работает…
Начал расшаркиваться копытом, показывая наигранное смущение.
– Ты сказал, что здесь по поводу Эйрана.
– Так точно, – встал по стойке смирно, ― ну, извини я прирожденный артист. А кое-кто… Не будем говорить кто, – прекрасно изобразил Эрна за рулем кадиллака, ― так не считает. Ладно, теперь к делу! То, что с тобой случилось не сон – нам нужна твоя помощь.
– Кому нам?
– Семейству Кристанти, эльфам, детям… мне.
– У Эйрана есть дети?
– Не сосчитать. У него обязательства по всему миру.
Я и подумать не могла, что у него есть дети. Значит, лгал мне по поводу своей любви. Какая же я дура, что поверила. А может:
– У него дети появились естественным путем или он донор? Он как-то говорил, что у него есть обязательства перед детьми, но я посчитала, что он о детском театре.
– В основном все естественным. Эйран плодовит на детей. В этом его особенность.
– Он посмеялся над моими чувствами, да?
– Нет. Для этого нам и нужна твоя помощь.
– Снежинка! – послышалось из-за двери.
– Эйран!
– Не говори ему, что я тут был. Он мне все пятна перемешает, а я их только что замысловатым сюжетом выложил.
Я взглянула на жирафа – у него были обычные пятна, как и у всех, который я видела… на картинках:
– Не скажу, – я о тебе вообще никому не скажу, и сама, надеюсь, скоро забуду.
Во входную дверь просунулась голова Эйрана:
– Я и не знал, что у Снежинки папа директор школы. Вряд ли тебя мать подослала. Составишь мне компанию за обедом?
Глава 3
― Конечно!
Пока я шла к Эйрану, размышляла, куда дену жирафа или как о нем скажу, если он его увидит. Обернулась – никого. Возможно, мне это все показалось, потому что я очень перенервничала вчера.
– Знал бы, что здесь обитают такие Снежинки, приехал бы еще в прошлом году.
– Эрн, ты вчера головой не ударялся? Эрн! – подошла к нему близко и посмотрела в карие глаза. ― Я уже соскучилась по тебе.
Кинулась на шею и крепко-крепко прижала к себе. И он прижал в ответ. Значит, все помнит, значит, любит, поэтому и вернулся. Отстранилась и обняла его лицо ладонями. Но его глаза не выражают ни любовь, ни ненависть, только горят пытливыми огоньками и пронзают меня до самой глубины, да, именно, такой, он был в первые две недели нашей встречи.
– Мне нравится, как ты называешь меня Эрн. Что-то есть в этом имени…
– Волшебное и уносящие куда-то…
– Далеко.
И случился наш первый поцелуй. Конечно, он был не первый, но сейчас, как и тогда… я полностью растворилась в его объятиях.
– Будто мы и правда знакомы, – смотрит на меня внимательно, ― Но я не был в этом городе ни разу. Может, в другом месте?
– Эрн, ты, правда, ничего не помнишь обо мне?
– Я бы тебя не забыл. Пойдем.
А ведь забыл… Он приобнял, я положила голову ему на плечо и мы направились к выходу. Навстречу нам несся Томас, у него только что пена