него там, и свербит. А, коли бы, ты лопнуть кому пожелала, от души? Что, тогда? Собирали бы клочки по закоулочкам?
– Я тут при чём? – охнула Настя, едва удерживаясь от того, чтобы не почесать саму себя за ухом и не прихлопнуть невзначай обладателя писклявого голоса.
– Как это – при чём? – возмутился Шкода. – А, кто бедолаге чиряка пожелал, величиной с фигу? – ехидно поинтересовался противный дух. – Я, что ли или, колдунья одна? Проклятье, оно не птица. Вылетит – не споймаешь!
– Ведьма, отстань от меня. – орал бедолага Толяныч, а Настя, мгновенно побледнев, как смерть, забилась в узкую щель между гаражами, щедро понатыканными по всему двору.
– Ты ещё и обзываешься, извращенец? – неугомонная дворничиха продолжила свой забег с метлой наперевес. – Ведьма, говоришь? Кто, ведьма? Я – ведьма? – горячилась она, загнав мужика в угол между гаражом и стеной высотки. – Это Машка твоя – ведьма! Цыганка подлая! Чёрная, как головёшка и глаз у неё недобрый! Все про то знают! Ведьма, ить, я тебе дам – ведьма!
– Кому это ты там давать собралась, лахудра? – женский голос с балкона пятого этажа звучанием напоминал визг бензопилы. – Даст она! Погань! Да ты приплачивать станешь и то, не возьмут! Стерва рыжая! Отстань от моего мужика, чего приколупалась? Вот, я сейчас спущусь, да лохмы твои распрекрасные повыдергаю все!
– Спустись, спустись. – дворничиха с метлой чувствовала себя уверенно, да и зевак во дворе, хватало, свидетелей, то есть. – Спустись и на мужика своего, извращенца полюбуйся, на то, как они с соседом вашим, Серым, друг друга за зады ощупывали. Ох и зад у твоего Толяныча – красный! Чисто бибизьян из зоопарка!
– Сама ты – обезьяна облезлая! – та самая Машка, высунувшись из окна по пояс, продолжала орать на всю улицу. – Дура с метлой наперевес. А, ты, урод, – это уже несчастному Толянычу. – домой не приходи! К мамочке своей катись малахольной. Нехай она тебя по заду гладит, сволочь ты небритая! – и, плюнув на платок горластой тётке с метлой, исчезла с балкона.
Настя, отдышавшись и убедившись в том, что, если кого и обзывали ведьмой, то не её, осторожно, короткими перебежками, прячась за естественными укрытиями – ларьком, детской горкой и чьим-то «Лексусом», припаркованном на тротуаре, бросилась к своей машине. Крохотный «Матиз», совсем незаметный на фоне всех этих джипов, «Киа» и прочих «Тайот», казался ей спасительным островком спокойствия и благополучия.
– Не спеши, хозяйка, не спеши! – все тот же, тоненький голосок продолжал назойливо пищать за ухом. – Споткнёшься, упадёшь и ещё кого проклянёшь ненароком. Ой-ой! – это Настя, устав выслушивать всяко-разное в свой адрес, глубже натянула шапку на уши, отрезая своему духу-помощнику саму возможность орать в белый свет дурным голосом.
– Анастасия Павловна? – глас с небес прозвучал неожиданно и очень некстати. – Конева Анастасия Павловна?
– Вы ошиблись. – не глядя на говорившего, Настя гордо распрямила спину. – Кобылка, если вам это интересно. – и взглянула на очередного нахала, коверкающего её честное имя.
И,