бы доказать, живя до суда у отца. Если ничего противоправного не совершит – это весомый лишний козырь, чтобы суд оставил её на свободе, если же она останется в СИЗО-1, то мало шансов у Яны, что суд с такими характеристиками оставит её на свободе и предоставит возможность встать на путь исправления». Суд удалился в совещательную комнату и вскоре зачитал постановление: Широбоковой Я.В. менять меру пресечения нецелесообразно.
Все схватки за свободу моей подзащитной Яны были впереди. Общий настрой правовых органов был не в её пользу. Это понимали её родители, она и я.
Дело попало на рассмотрение судье Захарцовой Алле Владимировне. Судья грамотная, с опытом, работала следователем, адвокатом. Я родителям Яны объяснил, что, на мой взгляд, в Ленинском суде две самых строгих судьи по уголовным делам – это Захарцова Алла Владимировна и Гаскина Татьяна Ивановна. Там, где можно иногда и не садить в места лишения свободы человека, они садят. Это – естественно: у каждого судьи своё отношение к преступникам. Наша задача усложняется, но шанс есть вырвать Яну на свободу.
Интересы подельницы Яны, Буравиной Оли, представляла адвокат Куриганова Эльмира Шакировна. У неё задача была полегче, т. к. её подзащитная была на воле, на подписке о невыезде. Интересы прокуратуры представляла помощник прокурора Стрижак Галина Васильевна.
Яну завели в зал. Конвой её сопроводил за железную решетку, снял наручники. Мы с ней поговорили о деле. Выглядела она бодро. Некоторых тюрьма ломает, выглядят они убитыми горем, затравленными, не каждый устоит там и сможет постоять за себя. Там свои законы и надо быть сильной личностью, чтобы тебя уважали и не унижали сокамерники. Она меня спросила: «Есть ли у меня шанс, Вячеслав Анатольевич, остаться на свободе?» Я сказал: «Ты хорошо и бодро выглядишь, Яна. Судья строгая. Все зависит, как будут развиваться события. Многое зависит от позиции прокурора. Следствие не запутывай. Пальцы не гни, не дергайся, чтоб суд видел, что ты раскаиваешься и желаешь встать на путь исправления. Будешь дергаться, тогда тебе придется дергаться в местах не столь отдаленных. Прокурор и суд быстро поставят тебя на место. Так что, Яночка, все в твоих руках». У нас сложились доверительные отношения, и мне почему-то не верилось, что она может быть грубой, дерзкой и нехорошей. У меня уже было два внука, и я к таким подросткам привык относиться по-отечески. В своей жизни я пришел к выводу, что в людях всегда надо видеть хорошее, а не плохое, и они от этого станут лучше. Как-то мой восьмилетний младший внук Рома говорит мне: «Дедушка. Вот ты адвокат и часто защищаешь преступников, воров, убийц. Ведь это неправильно. Пускай они сидят».
Я возразил ему: «Дорогой мой внук, люди бывают разные. Кто-то запутался в этой жизни, кто-то пошел на кражу от безысходности, кто-то оказался жертвой непродуманной социальной политики, кто-то убил другого, защищая себя, и каждый человек имеет право, чтоб его защищал профессиональный адвокат. Бывает, что человек невиновен и обязанность адвоката – доказать его невиновность». Внук посмотрел