себя, говорила со страхом об их будущем с любимым Уикхемом и выражала негодование поведением Элизабет. Если б ее с мужем, как положено, пригласили на бал, они отправились бы утром надлежащим образом. Ее появление было сюрпризом, потому они и поехали лесом, иначе Элизабет могла ее и не пустить. Вина Элизабет и в том, что им пришлось нанять экипаж и остановиться в «Грин-Мэн», гостинице не того сорта, к которым привыкли она и дорогой Уикхем. Если б Элизабет была щедрее, они могли бы провести ночь пятницы в «Кингз-Армс» в Ламтоне, а на утро поехали бы на бал в экипаже, присланном из Пемберли; в этом случае Денни не поехал бы с ними и ничего бы не случилось. Джейн пришлось все это с болью выслушать; как обычно, она пыталась смягчить негодование, воззвать к терпению, вселить надежду, но Лидия слишком упивалась своим несчастьем, чтобы внимать голосу разума или следовать советам сестры.
В этом не было ничего удивительного. Лидия с детства не любила Элизабет: между такими разными людьми невозможна симпатия или нежная сестринская привязанность. Лидия, шумная, необузданная, грубая, с вульгарной речью, не поддающаяся никаким попыткам направить ее на правильную стезю, постоянно приводила в смущение старших сестер. Она была любимицей матери и во многом ее повторяла, но вражда между Элизабет и младшей сестрой объяснялась и другими причинами. Лидия подозревала – и не без оснований, – что Элизабет убеждала отца не пускать ее в Брайтон. Китти донесла, что видела, как Элизабет стучалась в дверь библиотеки и была допущена в святилище – редкая привилегия: мистер Беннет всегда настаивал, что библиотека – единственная комната, в которой он обретает мир и покой. Попытку лишить ее любимых удовольствий Лидия считала страшным преступлением, и для нее было вопросом принципа никогда об этом не забывать и не прощать.
Была и еще одна причина для неприязни: Лидия знала, что в свое время Уикхем был неравнодушен к старшей сестре. Джейн однажды услышала разговор Лидии с экономкой в очередной ее приезд в Хаймартен. Это была все та же Лидия, эгоистичная и бестактная. «Естественно, что меня и мистера Уикхема никогда не пригласят в Пемберли. Миссис Дарси ревнует меня, и все в Меритоне знают почему. Она с ума сходила по Уикхему, когда его полк стоял в Меритоне, но ей не удалось его заполучить. Он выбрал другую – на мое счастье! Но думаю, Элизабет все-таки не вышла бы за Уикхема: ей нужны деньги – были бы они, тогда она с удовольствием стала бы миссис Уикхем. Ведь она вышла замуж за Дарси – этого ужасного, самодовольного, злобного человека – только из-за Пемберли и его денег. Все в Меритоне это знают».
Посвящение экономки в семейные отношения и эта смесь лжи и вульгарности в передаче безрассудных сплетен заставили Джейн задуматься, права ли она, поощряя неожиданные визиты сестры; подумав, Джейн дала себе слово в будущем прекратить их ради благополучия Бингли, детей и своего собственного. Но еще один визит придется выдержать. Джейн обещала забрать Лидию в Хаймартен днем в воскресенье,