апокрифическим, то есть как бы неправильным) «приговор Иисусу выносит именно Ирод, а Пилат совершенно устраняется от суда и даже ходатайствует перед тетрархом о выдаче тела казненного (2.4). СТРЕМЛЕНИЕ К ОПРАВДАНИЮ ПИЛАТА прослеживается также в «Евангелии от Никодима» и других апокрифических сочинениях той эпохи» [307], с. 199.
Практически та же картина встает и со страниц Алексиады. Анна сообщает: «Так как Итал не мог скрыть своей невежественности, он и там разразился ПРОПОВЕДЬЮ ЧУЖДЫХ ЦЕРКВИ ДОГМ, ПРОДОЛЖАЯ ОТКРЫТО ИЗДЕВАТЬСЯ НАД ВЫСШИМИ ЧИНАМИ ЦЕРКВИ и совершать другие поступки, свидетельствовавшие о его невежественном и варварском нраве. ГЛАВОЮ ЦЕРКВИ был тогда Евстратий ГАРИДА, КОТОРЫЙ ЗАДЕРЖАЛ ИТАЛА В ЗДАНИЯХ ВЕЛИКОЙ ЦЕРКВИ В НАДЕЖДЕ ИЗМЕНИТЬ ЕГО К ЛУЧШЕМУ. Но, как говорят, ОН СКОРЕЕ САМ ГОТОВ БЫЛ ПРИОБЩИТЬСЯ К ЕГО НЕЧЕСТИЮ, НЕЖЕЛИ ОБРАТИТЬ ИТАЛА К ИСТИННОМУ УЧЕНИЮ; ПОСЛЕДНИЙ СОВЕРШЕННО СКЛОНИЛ НА СВОЮ СТОРОНУ ГАРИДУ», с. 175.
Итак, яркое соответствие налицо.
♦ И Иисус, и Итал категорически осуждены властями.
♦ В обеих версиях обвинение звучит одинаково: проповедь чуждых церкви догм, разрушение обычаев, неуважение к высшим церковным иерархам, внесение смуты в общество.
♦ «Главный судья» пытается спасти осужденного. Старается «изменить его к лучшему», дабы отвести от Него кару.
♦ Более того, «главный судья» склоняется на сторону осужденного Итала-Христа, становится как бы скрытым Его почитателем.
♦ Византийское имя ГАРИДА очень близко к евангельскому имени ИРОД.
12. Возбужденная и озлобленная толпа требует казни Христа-Итала. Сначала Итал-Христос предан анафеме
Евангелия говорят: «Весь народ стал кричать: смерть Ему! … Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса. Но они кричали: распни, распни Его! Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их… Иисуса предал в их волю» (Лука 23:18–25).
Обратимся к Алексиаде. Здесь в рассказе Анны переставлены два сюжета. Сейчас мы перейдем к тому из них, который естественно продолжает уже рассказанное.
Анна сообщает: «ИМПЕРАТОР СИЛЬНО ТЕРЗАЛСЯ ДУШОЙ, ТАК КАК ЛЖИВОЕ УЧЕНИЕ ИТАЛА БЫЛО ПОДХВАЧЕНО МНОГИМИ ПРИДВОРНЫМИ И НЕМАЛО ВЕЛЬМОЖ БЫЛО ВВЕДЕНО В ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЕГО ГУБИТЕЛЬНЫМИ ДОГМАМИ. И вот лживое учение Итала было изложено в одиннадцати пунктах и отправлено императору. Самодержец приказал Италу на амвоне Великой церкви предать анафеме эти пункты В ПРИСУТСТВИИ ВСЕГО НАРОДА, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫЛ, СТОЯ С НЕПОКРЫТОЙ ГОЛОВОЙ, СЛУШАТЬ И ПРИБАВЛЯТЬ: «АНАФЕМА». Однако и после этого Итал не смирился, вновь открыто в присутствии многих людей проповедовал то же самое и в своей варварской необузданности отказывался слушать увещевания императора. ТОГДА И САМ ИТАЛ БЫЛ ПРЕДАН АНАФЕМЕ», с. 175–176.
♦ В обеих версиях «главный судья» колеблется, однако вынужден уступить требованиям