болью наполнит моря.
Волчий оскал обретут человечки,
Душу свою, воссоздав из зверья.
Разум забьют посеревшие доски,
Ржавые гвозди изогнуты внутрь.
Рвут человечность легко на полоски,
Сущность, меняя и главное суть.
Пятнадцать
Там прожектор, медля в раскатах,
Режет ночь на части и в часть.
Весть стрелой о наших ребятах,
Тенью черною принеслась.
В нашей жизни они пятнадцать,
В мрамор лягут или гранит.
Двадцать первый век – восемнадцать,
Вечность горечью зазвенит.
Колокольный звон за убитых,
Горькой памяти ляжет груз.
Слезы вдов ручейками свитых,
Воздух боли имеет вкус.
Их последний путь от салюта,
Скроют кучные облака.
От земного спеша приюта,
Кто сказал им, что смерть близка?
Кто, войной разрывая души,
Прикрывая ладонью ложь?
И тоской наполняясь уши,
И по телу одна лишь дрожь.
Кто мы есть, коль за нас решают,
Те, кто вечно желают жить?
И других легко убивают…
И самим перестать, нам ныть.
Голос наш загремит набатом,
Поднимая народ за мир.
Человек всем нам будет братом,
Рвутся струны зовущих лир.
На руинах войны
На руинах войны тенью старый солдат,
Вопрошает в кровавое небо.
Мы оставили жизни не ради наград,
Это наше мужицкое дело.
Почему там у вас наверху перебор?
Где царица цариц справедливость?
Не почину солдату вам делать укор,
И за что же мы впали в немилость?
Сколько душ загубила напрасно война,
Ей самой уготовлена плаха.
И сгорит от стыда, признаваясь вина,
От коварства, и злобы размаха.
Непокоренных покорить
Непокоренных покорить,
Фантазий тщетная надежда.
Мы ведь умеем усмирить,
И поздно все поймет невежда.
Когда фашистская рука,
К Москве тянулась так упорно.
Стучали памятью века,
И будет враг разбит позорно.
И спесь замерзнет как слеза,
Гордыня, скрючившись в калачик.
И сами вы хотели зла…
И кто скажите неудачник?
Кто планы строил на захват,
Стереть с лица земли пытался?
И сотворил при жизни ад,
И сам в аду потом метался.
Или другой, что человек,
Второй щеки не подставляя.
И пронеся достойно грех,
Вернул назад кусочек рая.
Волчица ночь
Волчица ночь схватив зубами,
Окурок, брошенный войной.
Снарядов рев над головами,
И холод колом за спиной.
Шинель телячьей отбивною,
И в сапогах змеиный хвост.
И как один встаем стеною,
И поднимаясь в полный рост.
И на ура сметая цепи,
Окоп