подал руку.
– Спасибо! – Я оперлась, но тут же отпустила его ладонь, едва ступила на твердую землю. – И спасибо за помощь!
До закрытия оставалось больше двадцати минут, мы успели.
– Я прослежу на всякий случай, – и Юлиан снова открыл мне дверь, пропуская вперед.
Под его суровым взглядом я купила все-таки таблетки и даже взяла про запас посоветованный дженерик. Повернулась, отступая назад, потому что он оказался слишком близко. Терпеть не могу эту современную моду на бороды. Он же вроде не юный хипстер, зачем ему? Или у него борода еще с прошлой моды в семидесятых осталась?
– Все кончилось хорошо, большое спасибо.
Но Юлиан не спешил отступать с дороги.
– Соня, можно я на «ты»? Ничего? – Но он не дождался ответа. – Если ты не торопишься, давай заедем куда-нибудь в ресторан? Поужинаем, поговорим…
– К сожалению, тороплюсь! – Я изобразила на лице максимальное сожаление. Замуж замужем, но все-таки мужчина должен мне нравиться. – Я бы уже побежала, если вы не возражаете.
– Мы же на «ты», – напомнил Юлиан. – А как насчет завтрашнего вечера? Или в субботу?
Настойчивый какой. Почему-то самые упорные как раз те, от кого хочешь избавиться.
– Ужасно много работы на этой неделе, а в субботу у нас творческий вечер в библиотеке. Мне очень жаль!
– Ты работаешь в библиотеке?
А вот сейчас кто-то болтанул больше, чем стоило!
– Я побегу уже, мама ждет! – И я решительно обогнула его.
– Погоди, давай подброшу до дома! – он двинулся за мной.
– Мне на метро отсюда быстрее! – моментально соврала я. Еще не хватало, чтобы он знал, где я живу!
Вопрос про телефон я «не услышала», уже ускользнув за дверь.
В метро все-таки пару раз пожалела, что отказалась. Народу была уйма, все в своих куртках толкались, толпились, наступали на ноги, посидеть не удалось, до дома было две пересадки. Ну не сожрал бы он меня за полчаса в машине, правда? Там было комфортно: тепло, не душно, пахло чем-то таким… по-настоящему мужским. Только хотелось бы, чтобы там был какой-нибудь элегантный длинноволосый блондин, а не это… чудовище.
То есть я знаю, что некоторым нравятся накачанные мужики, прямо все тают, но не мне! Что б ему не пристать к какой-нибудь любительнице?
…Едва я вошла домой, прискакала Филомена и начала тереться о ноги и требовательно мяукать.
– Сонь! Ты, что ли? – это мама из комнаты. Нет, не я, это маньяк отнял у меня ключи, прокрался и гладит кошку в нашей прихожей. – Будешь идти сюда, сделай мне чаю.
Ну вот, ни здрасьте, ни как твой день, любимая дочь.
– Только ты меня любишь… – Я погладила Филомену по спине, она сказала «Мряв!» и помчалась на кухню.
Корм с кроликом она любит, а не меня, меркантильное животное.
Я вздохнула и пошла приносить жертвы великой кошачьей богине. У нее, правда, полная миска корма, но это уже несвежий, понимать надо, целый час, небось, как насыпали.
– Умрешь с тобой, пока ты стакан воды матери принесешь! – а это собственно