за который я когда-либо брался, и его реализация – чертовски трудная работа, но я думаю, все получится».
Рикки Ли предположил, что у мистера Хэнскома легкий приступ того, что актеры называют страхом перед выходом на сцену. Ничего удивительного, и, наверное, так оно и должно быть. Когда ты превращаешься в такую значимую величину, что тебя замечают, ты становишься достаточно большим, чтобы попадать под обстрел критики. А может, он просто приболел. Инфекций нынче хватало, всяких и разных.
Рикки Ли взял пивной стакан со стойки под зеркалом и потянулся к крану «Олимпии».
– Не надо, Рикки Ли.
Рикки Ли повернулся к нему, удивленный – а когда Бен Хэнском оторвался от своих рук и поднял голову, испугался. Потому что мистер Хэнском не выглядел так, будто у него страх перед выходом на сцену, или он подхватил какой-то вирус, или что-то в этом роде. Он выглядел так, будто только что получил чудовищной силы удар, и до сих пор пытается понять, что же его ударило.
Кто-то умер. Он, конечно, не женат, но у каждого человека есть семья, и кто-то из ближайших родственников сыграл в ящик. И это так же точно, как говно сползает вниз по наклонной стенке унитаза.
Кто-то бросил четвертак в музыкальный автомат, и Барбара Мандрелл запела о пьянице и одинокой женщине.
– У вас все в порядке, мистер Хэнском?
Бен Хэнском вскинул на Рикки Ли глаза, которые в сравнении с его лицом выглядели на десять, нет – на двадцать лет старше, и этот самый момент бармен с удивлением открыл для себя, что волосы мистера Хэнскома седеют. Раньше он никогда не замечал седины в его волосах.
Хэнском улыбнулся. Жуткой улыбкой призрака. Или трупа.
– Боюсь, что нет, Рикки Ли. Нет, сэр. Не сегодня. Сегодня у меня все отнюдь не в порядке.
Рикки Ли поставил пивной стакан и подошел к тому месту, где сидел Хэнском. Бар-ресторан пустовал, как обычно пустуют по понедельникам бары в период, когда футбольный сезон давно закончился. В зале не насчитывалось и двадцати посетителей. Энни сидела у двери на кухню, играла в криббидж с поваром блюд быстрого приготовления.
– Плохие новости, мистер Хэнском?
– Плохие новости, совершенно верно. Плохие новости из дома. – Он смотрел на Рикки Ли. Он смотрел сквозь Рикки Ли.
– Сочувствую, мистер Хэнском.
– Спасибо, Рикки Ли.
Он замолчал, и Рикки Ли уже собрался спросить, не может ли он чем-нибудь помочь, когда Хэнском задал свой вопрос:
– Какой виски подают в твоем баре, Рикки Ли?
– Для всех остальных в этой дыре – «Четыре розы», – ответил Рикки Ли. – Для вас, думаю, это «Дикая индюшка».
Ответ вызвал у Хэнскома легкую улыбку.
– Это хорошо, Рикки Ли. Я думаю, тебе все-таки стоит взять пивной стакан. Как насчет того, чтобы наполнить его «Дикой индюшкой»?
– Наполнить? – с искренним изумлением переспросил Рикки Ли. – Господи, мне придется выкатывать вас отсюда. – «Или вызывать «скорую