приятной музыкой во время чаепития. Святая согласилась. Она всё ещё считала это не лучшей идеей.
Соломия оказалось очень общительной, рассказывая о дворце всё, что только вспоминала. Когда Алисия ответила, что плохо знает историю и вообще империю Фловер – принцесса сразу же пообещала устроить для святой прогулку по территориям. Мелисса, идущая позади сестры, извинилась и отправилась на уроки – как у крон-принцессы, у неё было более загруженное расписание.
Алисия даже немного выдохнула, выяснив, что с Соломией они ровесницы – будет неплохо подружиться с такой обаятельной леди. Принцесса немного напоминала ребёнка своим характером.
В музыкальном зале была лишь одна неприятность – леди Бурбон. Соломия тихо шепнула, что пусть та аристократка и принцесса вынуждена с ней общаться, но характер у неё отвратный.
– Что ж, леди святая, – из уст леди Бурбон, это почему-то звучало больше как оскорбление. – Прошу прощения за нашу неприятную встречу в саду.
– Ничего страшного, – понимая, что та просто пытается вывести её на конфликт, ответила Алисия. Леди Бурбон напомнила ей одну посетительницу кафе, которая приходила только ради эмоций. Она специально злила официантов, доводила до криков или слёз, а потом уходила довольная. Только этот опыт позволял святой держать себя в руках. Это можно перетерпеть.
Стол был накрыт разными десертами и закусками. Две служанки спешно наливали чай всем желающим леди. Соломия вскочила на небольшую сцену, спросив, что ей исполнить для своих гостей.
– Думаю, леди Алисии будет интересно послушать легенду Белого озера, – заметила одна из дам. Святая благодарно улыбнулась ей. – Всё же, мы слышали, вы прибыли не из этих мест. Боги зачем-то же погрузили вас в священное озеро.
– Да, верно, – кивнула Алисия. Эта девушка нравилась ей намного больше леди Бурбон. Та всё зло поглядывала на святую.
Соломия согласилась с предложением, попросив служанок обеспечить её музыкой. Похоже, это было не впервые, потому что одна умело взялась за игру на флейте, а вторая – за скрипку. Мелодия казалась печальной.
Нагрянет вечная зима средь лета,
Изменит сказ привычный ход,
То время, чтящее мир света,
К печали, ожидает тьмы исход.
Но вера любящего сердца,
Теплом воды омоет лёд,
И горестям тогда нет места,
Покуда сердце радость бережёт.
Из вод белёсых словно снег,
Придут те семь, что нас спасут,
И пусть надежд почти что нет,
Печаль и боль они замкнут.
И яркий миг добра и света,
Зажёг надежду в сердце том,
Вернулся запах лета,
В родной, уютный дом.
Те семь, что мир спасли.
Беречь его клялись,
Богами света назвались,
И в небо вознеслись.
Голос Соломии очаровывал. Алисия сама не заметила,