Седьмое небо. Владимир Алексеевич Козлов

геолог. – Молодёжь сейчас любит металл и песни с казахским текстом. Им Земфиру подавай.

      Герману не понравилась подковырка своего начальника, и он, чуть задёрнув змейку на своей штурмовке, обиженно произнёс:

      – Я давно вышел из этого возраста, чтобы слушать их, – но Шаляпина и Стравинского тоже не слушаю, как и вы. А популярных певцов всех знаю.

      – А Роберта Яшина знаешь? – спросил Маркин.

      – Льва я Яшина знаю, а Роберта не знаю.

      – Да вот он сидит, – обнял Маркин Боба.

      За столом раздался громкий смех геологов.

      – Откуда мне знать, что Боб – это Роберт, да ещё Яшин, – смутился Герман, – я же в экспедиции работаю, а не в паспортном столе.

      Герман окинул быстрым взглядом Маркина и, прикуривая от зажигалки сигарету, утвердительно помахивал своей головой:

      – Согласен Алексей с тобой. Боб профессионально владеет своим инструментом, но он знаменит только в тундре, а голоса у него совсем нет.

      – Если человек поёт душой, то это посильнее будет любого красивого голоса, который бездушно исполняет песни, – объяснил Боб, – так примерно говорил, великий Утёсов.

      – Боб, а слабо тебе сыграть здесь на своём аккордеоне? – спросил геолог Костя.

      Боб чуть задумался над неожиданным выпадом геолога, но не спасовал. Ловя вилкой зелёную горошину в салате, ответил.

      – Да не то, чтобы слабо, а просто не хочется хлеб отбирать у местных музыкантов. Вы же хорошо знаете, что мне покоя не даст этот люд, что находится в ресторане.

      – А ты пару вещей всего сделай, – прилип к нему Маркин, – для нас румбу с чечёткой исполни и для Анюты. «Седьмое небо». Ты же сам говорил, что тебе нравится смотреть на Анюту, когда у неё тают от этой песни её зелёные глазки.

      Маркин отобрал у Боба салат с зелёным горошком, налил ему в рюмку водки, и протянул на вилке дольку свежего огурца и произнёс:

      – Хватит, канцерогены есть, этому горошку, наверное, уже лет пять. Пей и закусывай свежими продуктами, а я пойду к музыкантам о твоей концессии договариваться.

      Боб видал, как Маркин вместе с метрдотелем разговаривал с лабухами, а потом вышел из зала и вернулся с аккордеоном.