(также известного как Йоэль Хейльперин), была столь коммерчески успешна, что ее автор хвастался, будто нет в Польше ни одного города, в котором не было бы экземпляра.[31]
Некоторые травы, упомянутые в ранних пособиях о лечении
Гилель баал-шем, известный каббалист XVIII в., странствовавший по многим регионам черты оседлости, в своем ивритском труде «Сефер ха-Хешек» опирался на терминологию польского и восточнославянского диалектов: plaster (гипс), kwarta (кварта), wanna (ванна), syrop (сироп), funt (фунт), belladonna (белладонна), walerjana (валериана), majewij barzcz (майский борщ), krapiwa (крапива), gorczyca (горчица), woronii koren (вороний корень), pijawki (пиявки).[32]
Йоэль баал-шем, живший в Замосце (современная Польша) в конце XVII – начале XVIII вв., в своих рецептах использовал славянские термины: tsybulia (лук), ognennaia kost (цветки бузины), ruta (рута), malwa (мальва), smetana (сметана), petrushka (петрушка) и «славянские» травы, а также медицинские термины (эликсиры, бальзамы, пластыри), распространенные в стандартном научном языке того времени.[33]
Наряду с практической каббалой другим важным жанром лечебных пособий, которым широко пользовались баалей-шем, были переводы выдающихся европейских врачей той эпохи. Великим международным бестселлером с конца XVIII по XIX в. был «Avis au peuple sur sa sant» французско-швейцарского врача Самюэля-Огюста Тиссо («Советы всем людям относительно их здоровья»). Работа Тиссо выдержала множество изданий в нескольких переводах, и ее версиями на иврите и идише широко пользовались целители ашкенази в черте оседлости. Травяные средства, рекомендуемые Тиссо (все распространенные в Европе лекарственные средства того времени) в сокращенных переводах на идиш и иврит, включают бузину, лапчатку, розу, портулак, салат, лук-порей, вербену, герань Роберта, журавельник, кервель, петрушку, шалфей, розмарин, руту, мяту, майоран, табак, полынь, кору дуба, кармелитовую воду и венгерскую воду.[34] Независимо от того, были ли книги о лекарственных средствах написаны врачами в переводе на иврит или идиш или же авторами были сами баалей-шем, эта совокупность знаний, широко заимствованная из многих источников – как древних, так и современных, – оставила неизгладимый след в медицинской практике восточноевропейских евреев, и многие книги неоднократно переиздавались на протяжении нескольких столетий.[35]
Европейское Просвещение, интеллектуальное движение XVII и XVIII вв., которое подчеркивало ценность научной мысли в сравнении с традицией, в конечном счете повлияло на культуру целителей ашкенази, чьи практики уходили корнями в вековые традиции. А по мере того, как Просвещение распространялось в Восточной Европе, общественное доверие к традиционным мистическим методам целителей, таких как баалей-шем, стало ослабевать.
Так, к концу XVIII в. «цадиким» (с иврита – «праведник»), новым лидерам зарождавшегося хасидского движения, которое с XVIII в. способствовало духовному возрождению среди ашкенази, удалось вытеснить баалей-шем как целителей с паранормальными способностями. А обученные врачи вместе с фельдшерами – новой профессией – вытеснили их как общинных целителей