я.
Оно не может быть настоящим. Такое огромное, что это просто граничит с непристойностью. Настоящий камень такого размера стоил бы целое состояние. Я ошеломленно стала разглядывать его, поворачивая руку, ловя свет. На толстом кольце сверкал и сиял камень, несомненно, как настоящий.
Как будто настоящий.
– А, это… Насчет этого… – Он нахмурил темные брови, слегка смутившись при виде этого «диско-шара» на моем пальце. – Если ты все еще хочешь поменять его на поменьше, я не против. Оно и вправду довольно большое. Знаю, что ты про это думаешь.
Не могу избавиться от мысли, что я все же с ним знакома. Где-то видела, но это не связано с прошлой ночью или этим утром и не с этим нелепо красивым кольцом на моем пальце.
– Это ты мне его купил? – спросила я.
Он кивнул.
– Вчера вечером в «Картье».
– «Картье»? – Мой голос перешел в шепот. – Хм…
Некоторое время он просто смотрел на меня.
– Не помнишь?
Мне не хотелось отвечать на этот вопрос.
– А какое оно вообще? Два, три карата?
– Пять.
– Пять? Ух ты…
– А что ты помнишь? – спросил он уже настойчивей.
– Ну… как-то туманно всё.
– Не помнишь… – Его красивое лицо медленно становилось все мрачнее и мрачнее. – Ты что, издеваешься надо мной? Серьезно не припоминаешь?
Что сказать? Открыла рот, бесполезно. Я много чего не припоминаю. Но вот в чем точно уверена, что в «Картье» не продается бижутерия. У меня закружилась голова. Мне стало так плохо, что все внутри сжалось, и желчь обожгла горло. Даже хуже, чем раньше.
Меня не вырвет перед этим парнем.
Только не снова.
Он глубоко вздохнул, раздув ноздри.
– Я и не думал, что ты так много выпила. То есть я знал, что, может, мы слегка переборщили… но… черт. Серьезно? Не помнишь, как мы катались на гондолах по Венецианскому каналу?
– Мы катались на гондолах?
– Черт. А когда ты купила мне бургер? Это ты помнишь?
– Прости…
– Подожди-ка, – он смотрел на меня, прищурившись. – Ты просто сейчас шутишь, так?
– Боюсь, что нет…
Он отшатнулся от меня.
– Так. Давай я спрошу прямо: ты вообще ничего не помнишь?
– Нет, – сказала я и сглотнула. – Что мы делали прошлой ночью?
– Мы, на хрен, поженились, – прорычал он.
На этот раз я не успела добежать до унитаза.
Когда я чистила зубы, то решила, что разведусь, а пока мыла голову – репетировала, как я ему это скажу. Но нельзя торопить события. Нельзя делать как вчера, когда я, очевидно, поспешила выйти замуж. Если я опять буду торопиться, ничего хорошего из этого не выйдет. Возможно, это разумные мысли, а возможно, я просто трусиха, которая принимает самый долгий душ на свете. Скорее всего, последнее.
Дерьмо, дерьмо, какое же дерьмо. Просто капец. Даже не могу думать об этом. Замужем… Я… Легкие отказываются работать. Меня охватила паника.
Для